Liter BEG

Что не устраивает в женщине твоей? Она красива, блещет изнутри. Она спокойно может стать моей, Не думал? Её крепче береги! Представь её в совсем чужих руках, Как он ласкает и берёт её за плечи, Как она не с тобой витает в облаках, И не с тобой проводит вечер. Представь, ты потерял её, увы! Забрал себе я твою красоту, Мы утопаем с ней в любви...

Ловить твой взгляд… Ты мне позволишь? Ведь пред тобой я безоружна! Своими ручками меня ты обезволишь! Быть рядышком с тобою – это всё что нужно! Любить и быть любимой - я готова! И ты, конечно, тоже, только за! Хочу тонуть в твоих очах я снова, Да и влюбилась… В твои карие глаза! Быть может...

Мотивы вечернего Парижа.  Звуки плачущей скрипки от рук придворного музыканта. Такие волнующие душу.  Голубые глаза смотрящие в даль. Терраса виноградника. Листок в руках, а в глазах счастье. Оно разит от молодой особы. Длинные, вьющиеся, русые локоны. Кончики пальцев касались смятого листа бумаги. Изредка поднимала свой взгляд на звёздное небо. Свет только восходящей луны покрывал деву в голубой ночной рубашке. "Я никогда не забуду твой блеск глаз, волнующий душу! Твои сочные малиновые губы...

Будь моим ангелом прошу, Укрой от злых очей людей. Без тебя я не дышу, Прижмись ко мне ты поскорей. Я вылечу поломанные крылья, Вновь научу тебя летать. В моих мечтах лишь ты и я, Тебя готова вечность ждать...

Люблю я радость в её синем взгляде Люблю я радость в ее синем взгляде, Такую радость, что не передать. Да и большего моей душе не надо, Лишь любить её, беречь, не предавать. Ты уснешь, а я коснусь рукою нежно, Твоего румяного, шикарного лица...

Снова наступает ночь, а я Прогуливаюсь по причалу, своих фантазий, Там, где все состоит, из разнообразия, Пойдем со мной читатель? будь же безотказен. Ну что готов со мною, полетать? Я помогу тебе познать, эрекцию души, И грусть, тоску твою на миг прогнать. Ну что готов со мною? Только не спеши! Мы идем с тобой, держась за ручки, По лазурным берегам моей души. Разгоним мы глазами, розовые тучки, Только идем помедленнее, не спеши. Прочувствуй стопами, теплый песок, А кожей, ветра нежное прикосновение...

Папа! Помню я то место! Помню те качели и цветы, Помню я всё своё детство! Наставлял меня, всегда лишь ты! Помню, как забирал из школы, И играя, подножки подставлял! Как мороженое мы любили! Про день рождения ни когда не забывал! Помнишь как на каруселях ты катал? Меня и младшего братишку, Что любим мы, конечно же ты знал. И покупал ты нам растишку. Конечно всё приятно вспоминать, Наши качели и цветы...

Сижу у твоей колыбели, Усни мой сладкий малыш. Поют младые свире'ли, Для тебя мой малый крепыш. Расти здоровым и умным, Радуй меня и папулю. Будь немножечко шумный, И не забудь про бабулю. Спят мячи и скакалки, Не рвутся по-прежнему в руки. Не играют сейчас в салки, Уснули. Им не до скуки Помыли пушистые лапки, Все твои зайки и мишки...

Доллар 23 рубля где ты теперь? В далеком девятом, Когда была я, в классе пятом. Цены на бензин, так же удивляют, Как тяжело водителям, Ни кто не представляет. Платы коммунальные, радуют глаза, Которые в такие моменты, лучше б завязать...

Когда печаль и злость преодолели, И не куда сбежать, свернуть. Мы резко маску безразличия одели, В которой можно по ночам уснуть. Но, это маска лишь! Увы! Основы, в сердце затая, Вместо меня вообще не Вы, Осмыслить, прежде чем судить меня. Сколько людей, столько и мнений! Сказал Теренций, римский драматург. Не важно сколько у меня умений, И важен ли какой в судьбе недуг? Все что внутри - мы спрячем от ушей людских, И откроем лишь совсем немного...

Кофе в постель тебе я принесу, А ты сопишь, сладкие сны внимая. Поближе подойдя, на ушко я произнесу: - Просыпайся. И разбужу тебя, лишь обнимая. Ты немного сонный, и радость не тая, Прижмешь меня к своему огненному сердцу. А затем, в очах моих медленно читая: Радость и любовь! Поможешь мне согреться...