Мамины Сказки

Маша вздрогнула, когда домофон резко загудел. Она посмотрела на часы: стрелки показывали ровно полночь. Пунктуальность Ивана Петровича была почти легендарной. Поправив платье и убрав выбившуюся прядь волос, Маша глубоко вздохнула и нажала на кнопку домофона. — Кто там? — спросила она, хотя ответ был ей известен. — Открывай, Маш, это я, — раздался из динамика низкий голос тестя. Нажав кнопку, Маша отошла от двери. Сердце стучало неровно, словно у начинающего барабанщика. Она знала, что этот разговор неизбежен, готовилась к нему несколько месяцев, но пальцы всё равно слегка дрожали...

Анна сидела на балконе, глядя на серый город. Холодный октябрьский вечер окутывал всё промозглой дымкой. Дождь стучал по козырьку, превращая улицы в размытую картину. Полчаса назад хлопнула дверь — Сергей ушёл. Без привычного «до завтра» или «позвоню». Просто взял и исчез. На кухонном столе остался его резкий ультиматум, облечённый в слова: «Или ты регистрируешь мою маму в своей квартире, или я ухожу». Он ушёл. Значит, выбор сделан. Её выбор. Анна рассеянно крутила в руках ложку, помешивая холодный кофе...

Ольга Смирнова уже третьи сутки не могла сомкнуть глаз. Усталость давила на виски, а в груди нарастала тревога. Обрывок фразы, невзначай услышанный из разговора мужа по телефону, не давал покоя, крутясь в голове, как заевшая мелодия: «Я подложу ей бумаги, она подмахнет, и всё — вылетит из дома, как ошпаренная». «Неужели Павел задумал меня выставить? После стольких лет вместе?» — эта мысль казалась дикой, но последние месяцы их отношения превратились в холодное противостояние. Павел возвращался домой поздно, избегал разговоров, а если и оставался дома, то закрывался в своей комнате...

Войдя в подъезд, Алексей замер на мгновение. В груди кольнула резкая боль. Он достал из кармана таблетку и положил её под язык. Сорок пять лет, а сердце уже подводит. Поднявшись на третий этаж, он остановился перед дверью своей старой квартиры, чтобы отдышаться. Здесь он прожил больше десяти лет. Рука потянулась к звонку, но замерла в воздухе. Теперь он чужой в этом доме. Алексей сглотнул ком в горле и всё же нажал на кнопку. Дверь открылась не сразу. На пороге стояла Елена — его бывшая жена. За...

— Что ты натворил? — Светлана остановилась посреди гостиной, сжимая в руках кухонную тряпку. Ее голос звучал сдержанно, но Игорь сразу почувствовал, что беседа пойдет не по его сценарию. — Я снял номер для Вероники в том же пансионате, где мы будем отдыхать, — он ответил ровно, словно говорил о чем-то незначительном. — Ей сейчас тяжело, ей нужно развеяться. — В нашем пансионате? — Светлана аккуратно положила тряпку на подоконник. — В том самом отпуске, на который мы откладывали деньги весь год? — Света, ты же знаешь, как ей сейчас...

— Артём, ты не поверишь! Нам наконец-то вручили ключи! — радостно воскликнула Ксения, вбегая в дом и размахивая связкой. — Агент сказал, что можно начинать обживать дом уже завтра! Артём отложил планшет и широко улыбнулся. Его супруга буквально светилась от восторга. — Так скоро? Я думал, оформление документов займёт ещё пару недель. — Бумаги подпишут через пару дней, но Виктор Иванович разрешил нам уже заселяться. Представляешь, у нас теперь свой загородный дом! — Ксения закружилась по комнате....

Если бы Катя могла предвидеть, к чему приведут слова, сказанные матерью за семейным ужином, она, возможно, придумала бы причину, чтобы не явиться. Но она сидела за старым деревянным столом, доставшимся от деда, и не могла отвести глаз от тарелки с уже остывшим мясным рулетом. — Что ты всё молчишь? — не унималась Елена Викторовна, поправляя платок на голове. — Целая квартира, три комнаты, и всё тебе одной. А Маша с Олегом по съёмным углам скитаются. — Мам, мы сами разберёмся, — вмешалась младшая сестра, осторожно касаясь своего заметно округлившегося живота...

— Саша, ты только представь, это наш шанс обрести свой дом и перестать тратить деньги на аренду! — Маша с энтузиазмом положила перед мужем распечатки с информацией об ипотечной программе. — Мы уже столько лет платим за чужую квартиру, а могли бы уже погасить часть кредита за свою! Александр внимательно изучил документы. В его глазах загорелся интерес. — Процентная ставка выглядит заманчиво, — заметил он, задумчиво потирая подбородок. — И первоначальный взнос... у нас как раз есть почти такая сумма...

Телефонный звонок раздался в самый неподходящий момент. Артём Воронов, вертя в руках связку ключей, пытался одной рукой удержать трубку у уха, а другой развязать шнурки на промокших кроссовках. — Алло, — буркнул он, стягивая с себя влажную ветровку. За окном апрельский ливень стучал по подоконнику. — Артём Николаевич? — Голос в трубке, женский, звучал нерешительно, словно каждое слово тщательно взвешивалось. — Это Елена Викторовна, из школьного совета. Артём едва сдержал вздох. Последнее, чего он хотел, — это очередной разговор о сборе средств на ремонт класса или подарок для педагога...

Марина Викторовна Лебедева стояла у окна пятого этажа, глядя, как её младшая сестра Ольга тащит через двор тяжёлую сумку в клетку. Женщина сорока пяти лет с аккуратной стрижкой и выразительными чертами лица задумчиво курила электронную сигарету, иногда постукивая пальцами по подоконнику. На улице лил сентябрьский дождь, и Ольга то и дело поправляла сползающий с плеча ремень потрёпанной дорожной сумки. — Ну всё, приехали, — пробормотала Марина, гася сигарету и бросая её в металлическую баночку. — Довольно этого балагана...

— Почему ты так упорно сопротивляешься? — Артём расхаживал по гостиной, то и дело размахивая руками. — Маме просто хочется быть ближе к нам летом. Что тут такого? Катя, сидя за столом, медленно подняла взгляд. Её пальцы судорожно сжимали чашку. — Что такого? — переспросила она, стараясь держать голос ровным, хотя внутри всё кипело. — А то, что твоя мать уже который год не даёт мне спокойно жить! То я не так готовлю, то убираю неправильно, то выгляжу не так, как ей нравится. А теперь она ещё и на...

Елена Николаевна стояла у окна, глядя, как её сын укладывает сумки в багажник старенького автомобиля. Её пальцы, покрытые тонкой сеткой морщин, нервно теребили край шторы. Позади Светлана, её невестка, громыхала посудой на кухне, будто нарочно создавая резкий звон, словно отсчитывая минуты до отъезда свекрови. — Завтра борщ сварю, — тихо сказала Елена Николаевна, не отрывая взгляда от окна. — Артём любит с чесноком. Светлана с грохотом поставила кастрюлю на плиту, так что та звякнула. — Елена Николаевна, мы уже всё решили...