Lurkopub

В период полного безвременья, году в девяносто четвертом, когда по основному месту работы денег практически не платили, предложил мне дружок подработать в отделочной бригаде. Взяли подряд на косметический ремонт районной прокуратуры. Что за район и что за город - я промолчу. Но тако-о-ого бардака я даже не предполагал. Прокуратура располагалась в жилом доме, занимая первый этаж - четыре обычных квартиры - в одном из подъездов. Так что работа мало чем отличалась от обычного домашнего косметического ремонта...

– Понял, опишите ситуацию подробнее. Частный дом или квартира? – Квартира, а что? – Вы одна? – Да, но... – Так, ладно, оружие есть в квартире? – Кажется да! Дверь уже гнется! – Спокойно, без паники! Кажется или есть? – Ружье мужа есть! – Хорошо, доставайте ружье. Пользоваться умеете? – Нет! – Так, слушайте внимательно. Ружье с двумя стволами? – Да! Там уже дыра в двери! – Там сверху такая ручечка, ее вправо отводите и ружье как бы переламывается пополам. Получилось? – Да! – Вставляете патроны, закрываете ружье, а потом с двух курков еб...

Неприметный городок Грэнби, штат Колорадо, стал известен как последнее пристанище последнего американского героя – Марвина Химейера (28 октября 1951 – 4 июня 2004). В общем, жил себе 52-летний сварщик Марвин Химейер (Marvin Heemeyer) в Грэнби, починял автомобильные глушители и никого не трогал. До тех пор, пока местный цементный завод Mountain Park не решил расширяться. Маленькая мастерская Марвина тесно примыкала к цементному заводу, который стал вынуждать Химейера и других соседей продавать свои земельные участки...

Но допуская подобное упрощение мы упускаем важный символический слой. На самом деле данный триптих являет собой элегантную схему посмодернисткого-капиталистического общества. Первый кот, катящий арбуз, очевидно символизирует рабочего, добывающего непосредственные блага, второй кот, употребляющий арбуз (блага) в нарезанном (подготовленном рабочими) виде символизирует тонкую прослойку "среднего класса" (чтобы подчеркнуть, что это малая часть населения автор использовал меньшее по размеру изображение)...

В Бресте проблем не было, а на польской стороне — в Тересполе — мне чуть не испортили радостное настроение. — Паспорт, — войдя в моё купе, хамовато распорядился пограничник. У него были маленькие серые глаза и большой сломанный нос. — Вот, пожалуйста. — Цель поездки в Польшу? — рявкнул он на ломаном русском. — Турнир по шахматам в Ченстохове. Пограничник недоверчиво посмотрел на меня. — Шахиста? — Да. Он высунул голову в коридор вагона и что-то крикнул. Через минуту появился долговязый солдат с шахматами...

Эта история хмурым ноябрьским вечером. Я допивал чай на кухне и собирался и собирался посмотреть последнюю серию «Бригады», как услышал стук в калитку. Загавкали соседские волкодавы, залаял наш пес Барсик, и мне пришлось накинуть куртку и выйти во двор — посмотреть, кого это принесла нелегкая. За калиткой стояли двое, и Барсик заливался безудержным лаем. — Чего надо? — спросил я. — Хозяин, извините за беспокойство. Мы не местные. Заблудились. Не подскажите, как нам добраться до Альфы Центавра? — Мужики, епрст… Вы че, сдурели? — сказал я и подошел ближе...

Забудь про сигналы с периодичностью пять минут и откладывание будильника на попозже. Выигранные мгновения сна погоды не сделают, зато могут знатно подпортить тебе утро, омрачив его суетой и нервными сборами. Поставь один сигнал за час до выхода из дома и страховочный через десять минут. Забудь про щебетания птичек, мелодичные трели и прочее говно — на будильнике должна стоять ядреная музычка, которая подарит тебе и твоим соседям позитив на сутки вперед. Сам же будильник должен находиться вне зоны размаха твоих крыльев, дабы ты, хитрый пидор, не выключил его на автопилоте...

Сегодня рассказ пойдёт о кумире многих, кто рос в нулевые. В те славные времена СМИ могли дать какую-никакую пищу для мозгов. Тогда любопытные наши умы впервые познакомились с удивительным миром дикой природы. Гидом в самые поразительные уголки планеты для всей школоты России стал Николай Дроздов. Появился будущий доктор биологических наук и кандидат географических наук (к-к-комбо) в семье столь же умных и интеллигентных людей. Отец — профессор кафедры органической химии, мать — врач-терапевт, а прапрадед по матери был гвардейским кирасирским офицером...

А вот на переходе пешеходном пронеслось какое-то чмо с мигалкой. А ты ему кулаком шутливо вслед пригрозишь, утютю, так бы и проткнул шины! Шавка бродячая срёт под деревом. И казалось бы, фу, грязная, но тут ты понимаешь, что ты такая же псина: тоже не моешься неделями, тоже носишься со своими расстройствами желудка. И на цыпочках шагаешь мимо: "Только бы не помешать бедняге"... А вот перед тобой метрах в двадцати шагает какая-то школьница. Кошмар, только-только с завода парфюмерии, бедняжка, у станка пашет, наверное...

- Могу. Но во-первых у нас она очень дорогая, а во-вторых фуфловая – израильская. Я хочу настоящую американскую. В Минске я оказался через две недели. Позвонил. Женя сначала обрадовался, но когда я сказал, давай адрес сейчас приеду, испугался, стал мяться и вдруг сказал: - Ты понимаешь, старик, мой тесть – ее отец - он из бывших. Ну, короче, все о тебе знает. Когда я сообщил, что ты к нам придешь, вдруг распсиховался и стал кричать: «Чтобы этого еврея ноги в нашем доме!» У него уже два инфаркта было, мы не хотим его волновать...

Это было не традиционное поступление с улицы, а перевод из другой больницы. Но переводы происходят днем, а тут прикатили на ночь глядя, да еще без предварительного согласования. Бригада пояснила, что там, в той больнице, где она лежала, нет нейрохирургии, а у нас есть. Поэтому решили везти сюда, ведь тут, кроме изолированной черепно-мозговой, ничего не нашли, вот нашим нейрохирургам и разбираться. Все понятно. Пошли вторые сутки после госпитализации, она помирает, и тому стационару, куда она позавчера поступила, неохота вешать на себя летальность, показатели портить, вот ее и решили сбагрить пока не поздно...

Та быстро вышмыгнула с кухни. Я положил себе вторую сосиску, помазал ее горчицей и уставился на жену. — У тебя будет зять! – сказала жена таким голосом, каким на парадах диктор говорит «…на площадь вступают гвардейцы-танкисты!» Я чуть не подавился своей сосиской. В принципе, я догадывался, что зять у меня когда-нибудь будет. Зять – это хорошо. Про зятя я хоть что-то понимаю. А то вон в деревне у меня есть родственник, так тот вообще, как оказалось, — деверь. Я не знаю, что это такое. А зять – нормально...