Либер Шин

Аккуратно, шаг за шагом, ты боялась оступиться... Ты боялась, что люди скажут, Что подумают эти тупицы..

Здесь пахнет ладаном и смертью. Стегматы на руках у трети - Возрадуйся и верь! Сектанты уже за каждой дверью. Кто вы? Неужто дьявола лакеи? Или глупцы, поверющие в блеф? Очнись. Я тоже спал. Глаза мои, обутые в свинец Были закрыты. Я наслаждался негой дармовых зеркал, В которых видел, якобы, ответы...

Я сидел на заднем сидении небольшого микроавтобуса, безрезультатно вглядываясь в темноту за окном. Вместо прекрасных ночных пейзажей, вместо бесконечно тянущейся серой полосы дороги я видел лишь свое отражение в стекле и отражение лампочки освещения салона, тускло светящейся где-то под потолком. На часах было почти пять утра. Примерно через полтора часа мой самолет взмоет вверх над еще не проснувшимся Новосибирском и, плавно набирая высоту, унесет меня в город моей мечты. Никогда не летал на самолете...

Так хочется свежего хлеба... Или свежего лета... Но, как обычно, - Lego из слов горе-поэта. Как говорил - так и не стал ни кем, Или же стал кем-то? Хотя, в названиях лишь разница.. Ну как ты? С кем ты? Я глаз не прятал своих, фраз не таил, Под покрывало не укутывал беды свои. Как на ладони всё. Душа.. А линия жизни Вдруг прервалась на полувздохе, в крике двоих.. В воздухе.. - Тут так-то жарко, как в преисподнии! - Работа... Дом... Сын... А дым -отдушина. Я запускал чужих и надевал маски на них, Пытаясь скрыть своё равнодушие...

Это было яркое и, в тоже время, грустное зрелище. Бутылки громоздились на огромных стеллажах, пыльные, забытые на пять лет человеком. Мы, туристы, трогали их руками, писали надписи на них, каждый наровил сфотографироваться. Я прошел вглубь одной из подвальных комнат, пока наш экскурсовод, выдерживая долгую паузу, терпеливо ждала отставших туристов. Пахло сыростью. Овальный каменный свод потолка давил всей своей мощью, заставляя воздух стать особенно плотным, давящим на черепную коробку. Здесь хотелось молчать...