До и после

Вчера вечером мои тель-авивские друзья, не юная супружеская пара, отправились погулять в парк Аяркон, где живет много диких шакалов (впрочем, других - не бывает). До пандемии их было мало, а теперь много. Они бегают по парку среди гуляющих и велосипедистов, а по ночам будят своим воем жителей окрестных домов. Здесь любят животных, и диких в том числе. Шакалы ведут себя в общем прилично, правда, год назад один из них пытался утащить годовалого ребенка, но больше такого не повторялось. …У Уильяма Сарояна есть рассказ про дядюшку Мисака, которого однажды спросили, любит ли он животных. Тот ответил, что любит всякое творение божье под сводом небесным...

Сегодня вечером тысячи немолодых мужчин и женщин будут сидеть в кабаках, вспоминая былое, и петь комсомольские песни. Нам, ветеранам, обсуждавшим когда-то в курилках будущее, было ясно, что на смену не желавшим уходить от власти партийным геронтократам когда-нибудь придут «комсомольцы». Речь не о членах ВЛКСМ, все мы там были, а об особой категории советской номенклатуры, отличавшейся активностью и исполнительностью, расчетливостью и цинизмом. Эти, в отличие от старших, все же не до конца беспринципных товарищей, кажется, вовсе не имели принципов. Так оно и вышло - «комсомольцы» воспряли духом...