Детективные рассказы

Я навострил уши ведь и Альхаджи Абдулла в разговоре со мной касался этой темы. Однако, прежде чем список успели передать правительству, в здании НУБа таинственным образом возник пожар. Говорили, что и список тогда сгорел в огне. Так это или нет, не знаю. Но вот недавно, несколько недель назад, один из наших людей в Лагосе сообщил, будто у инспектора Нура, который тоже участвовал в проведенном НУБом расследовании, либо имеется на руках тот самый список, либо он заново его составляет. - Сабо ухмыль- нулся...

И содержимое второго свертка - я тоже узнал. Какой же я болван: Сабо решил сделать из меня своего сообщника, курьера! Он еще бубнил, что дело у него срочное, пакет должен быть передан как можно скорее. В его голосе было неподдельное беспокойство и озабоченность. То-то он так обрадовался, когда я подвернулся в нужный момент - ведь ему-то билета на утренний рейс не досталось. Ничего себе друг детства! Через закрытое наглухо окно я увидел, что мой самолет уже выруливает на взлетную полосу, и ноги у меня подкосились, я плюхнулся на стул...

Альхаджи Абдулла мне как отец, напомнил я себе. Я договорился с Килиши, что она отвезет меня в аэропорт, а затем отгонит «пежо» в гараж. Аэропорт Кано гудел как улей, в нем было многолюдно и оживленно, как в любом международном аэропорту. Солнце постепенно разогнало утреннюю дымку, и вот уже лайнер, следующий в Лагос, выруливает на стоянку, чтобы взять на борт пассажиров. — Обратный самолет должен приземлиться в Кано в двадцать один ноль-ноль, - сказала Килиши, стараясь изо всех сил поддерживать разговор...

Я их представил друг другу, и Килиши одарила Сабо ослепительной улыбкой. — Судя по всему, ты всем доволен и наслаждаешься жизнью на полную катушку, - заключил Сабо, вкладывая в свои слова смысл, не понять который было невозможно. — А лететь куда собрался? — В Лагос. — Когда? — Завтра. Его лицо омрачилось. — Можешь выбросить эту затею из головы, Тахир. — Слышал, что мне ответили? Они даже говорить со мной не стали. И тут Килиши меня приятно удивила: оказывается, она уже забронировала мне место по телефону, и нам остается только выкупить билет...

Не без издевки Килиши рассмеялась и добавила. — Вы бы на него посмотрели, Альхаджи, просто рухлядь, того и гляди рассыплется. — В таком случае, - великодушно предложил Альхаджи, - возьми одну из моих машин. Можешь пользоваться ею, пока не кончишь дела. Он снова нажал на кнопку переговорного устройства, а я тем временем украдкой бросил взгляд на Килиши. Ей как будто вся эта сцена доставляла удовольствие, чего о себе я сказать не мог. Старик, негромко отдав распоряжения, поднял на меня глаза и широко улыбнулся: — Все в порядке, сынок, пересядешь на «пежо-504»...

— Так вот, - продолжал Альхаджи, этот инспектор, хотя и очень молод, мой добрый приятель. Он знает, что я собираю улики против «Крестоносцев» и мечтаю о том времени, когда смогу возбудить против них уголовное дело. Недавно к нему попал крайне важный документ, который мог бы помочь сокрушить самые устои преступного синдиката. «Крестоносцы», сознавая нависшую над ними угрозу, решили во что бы то ни стало вернуть себе эту изобличающую их бумагу. На инспектора было совершено нападение. Он чудом остался жив, дом перевернули вверх дном, но того, что искали, не обнаружили...

Я выпрямился в кресле и заметил, как внезапно постарело его лицо, на нем было написано сожаление. — Но почему? - воскликнул я. Тут он приоткрыл глаза. — Не хочу причинять тебе дополнительных неприятностей, втягивать в новые осложнения. Тема, которой я намеревался коснуться, весьма опасная. Я полагал, что она может заинтересовать ваш журнал и содействовать дальнейшему росту его популярности, но, теперь я вижу, что был не прав. Последовала тягостная, хотя и короткая пауза. Он и впрямь мне как отец родной, подумал я, с моей стороны будет верхом неблагодарности отвергать его просьбу...

Меня встретил любезный служащий и с почтением проводил до лифта. Похоже, Абдулла наделил и своих сотрудников волшебным даром обаяния, которого у него самого хоть отбавляй. На четвертом этаже меня препроводили в кабинет, своим убранством напоминавший дворец эмира. Альхаджи Абдулла, выйдя из-за стола, поспешил мне навстречу с распростертыми объятиями. Он был одет дорого и со вкусом: белое кружевное одеяние, которое носят местные вожди, так называемая «рига», изготовленная в Баббаре, и круглая кружевная шапочка ручной работы придавали ему солидность...

—Мы не любим чересчур любопытных - продолжал он. - Лучше проваливай подобру-поздорову, пока тебя не вывели силой! И тотчас в вестибюле сделалось тихо-тихо. Один из атлетов поднялся с дивана. Я, что называется, понял намек, широко улыбнулся и подмигнул администратору, на что он скорчил такую рожу, словно ему съездили по зубам. —Пожалуй, я и сам смогу найти выход, без посторонней помощи, - заявил я и направился к дверям, стараясь шагать не слишком поспешно. На стоянке я вернул жетон смотрителю и выехал на дорогу...

Я давал уклончивые ответы на вопросы, потому что хранил известное мне в строжайшем секрете. Потом извинился, стараясь быть по возможности учтивее, и поехал к себе на квартиру, которую мы с Фаруком занимали вдвоем вплоть до самого его ухода. Я очень устал, последние сутки просто выбили меня из колеи. Добравшись до дому, я в один присест прочел две молитвы: послеполуденную и вечернюю - и залег в ванну. Однако уже в восемь вечера после легкого ужина я надел свой единственный приличный костюм и отправился в «Козырный туз»...

—Тахир, сынок, это ты? Я узнал о несчастье по радио. Поскольку Фарук был журналист, братья-газетчики и радиожурналисты уделили много внимания его уходу. —Безвременный уход! — Альхаджи помолчал. —Прими мои сердечные соболезнования. Да помогут тебе небеса перенести эту утрату! Если он и дальше будет говорить в том же духе, я разревусь, как двухлетний ребенок. Что-то промямлив в ответ, я умолк. —Ты, поди, и не подозреваешь об этом, сынок, но я все время пристально следил за вашими успехами. B наши дни не так уж много инициативных молодых людей...

— А снова эту белую вы видели? —Нет, ни он, ни она сюда не возвращались. — Вы рассказали о ней полиции? Администратор замотал головой. —Необходимо было поскорее спровадить полицейских, так что мы им только сказали, что молодой человек поселился у нас позавчера и нам о нем ничего не известно. Тут только он разглядел у меня на физиономии след удара. —Вы ушиблись, сэр? —Я всегда считал, что коньяк «Дюбонне» меня не берет, ухмыльнулся я в ответ, - а на поверку оказалось иначе. Администратор с сочувствием посмотрел на меня и учтиво поклонился, прощаясь...