Зарисовки

Не было ни блокнота, ни карандаша. Телефон разряжался. Так хотелось успеть зафиксировать мысль и не упустить самого главного. Нанизывала буквы на нить, сплетая из слов кружева фраз. Кофе остыл. Мой любимый столик в кафе у окна на последнем этаже торгового центра, потерявшегося в городе... Дождевые капли лениво сползали по стеклу. Он и Она за столиком напротив. Словно кадр из фильма про что-то очень важное для каждого человека. Важное по-особому, по-своему. - Я поняла, что некоторыми эмоциями надо перегореть...

- Людям нужен конфликт и скандал! Они уже до сыта наелись сопливыми любовными историями! Дай мне все сжигающую страсть! Дай мне эмоции! Оставь слюни для описания медового месяца! Вся жесть начинается после трёх лет совместной жизни, когда оба встают на дыбы, обнажая всю свою суть! Дай мне вспышку зарождения страсти от одного взгляда и прикосновения! - Александр Сергеич... - Выворачивай наизнанку человеческую душу! Покажи всю нашу суть людскую! Мы все смесь грехов и пороков! Человек- какашка. У меня волосы на голове должны зашевелиться от прочтения...

Я смотрю на горящие «праведным» гневом глаза, поджатые тонкие губы и раскрасневшиеся лица. Того и гляди начнут раздаваться возгласы: "Власть советам! Землю крестьянам! Долой интеллигенцию! " Они злятся, а я на удивление спокойна, хотя обычно завожусь с полуоборота. Одно не даёт мне покоя: -Вот объясните, как можно писать грязь? Писать грязью - да, это вполне реально, хотя очень неудобно. Однако, рисуют же картины собственными испражнениями. Считают, что это модно. Ну и вонь там, должно быть, стоит...

Дорогая моя свекровь! Мне было забавно узнать, кем я для вас была и остаюсь. То, что вы в первый день нашего знакомства за глаза назвали меня очередной шалавой, очень обидно и оскорбительно. Особенно для меня, как для милой домашней девочки с красным дипломом закончившей педагогический университет. Ну да ладно, это прощено и забыто! Однако вы и сейчас продолжаете поливать грязью отца и мать своих внуков. Это подло и низко. Поверьте, у меня даже в мыслях не было отнимать у вас сына...

Она сидела напротив меня. Женщина лет за шестьдесят. Короткие темные волосы. Жесткие карие глаза, помутневшие от времени. Джинсы и свитер. Злая. С натянутой кукольной улыбкой. Эгоцентричная до мозга костей. Таких уже не исправить. В силу возраста. Эгоистичная и жестокая. От ее фразы: «Я же всех люблю» - тошнило. Дети. Внуки. Правнуки. Еженедельные походы в церковь. За ее набожностью скрывалась пустота. В семнадцать она вертела хвостом, пытаясь выделиться среди всех, став душой компании. Вышла замуж, просто «потому что»...