Жить во миру
Слаще хлеба и хлеще водки щёчки у Татарского и носик, как наливное яблочко, и в глазющах блеск тысячи угольков, скрытых под прищуром ночи. Тарабарит на своем и твердо стоит на полу, нахохлившись зимним воробушком на четверть своего генокода, идёт по тому, по чему все ходят, потому что считает нужным и ещё потому что хочет идти, а когда дело доходит до танцев - танцует, кое-как склеив свои генорифмы, вплетает ноги в стихотворение, чертит жизнь, разорванную кривыми дорогами матушки России, разбросанную тысячами маленьких татарских по этой местами неплодородной, голодной, слипшейся вокруг единого центра земле...