Little literature

Лала появилась на пороге в белом полушубке из искусственного меха, с огромным чемоданом и привязанной к нему сумкой, из которой торчали какие-то рулоны салфеток, поварёшка и прочая кухонная утварь.  Я обнял ее. Почувствовал тот тонкий парфюм, что запомнился мне при первой встрече. И вот она тут. Рядом совсем, смеётся, хлопочет, разбирая чемодан… Как же я ее ждал! Мы не виделись полтора месяца, она жила в тысяче километров от меня, и я почти ежедневно звонил ей по видеосвязи, чтобы видеть, как она улыбается...

Смеркалось. Красавица Лида и ее новый кавалер Вадим прогуливались по аллеям темнеющего парка. Впервые за семь дней знакомства они выбрались прогуляться при луне. Луна была в наличии. Вадим был в ударе...

Осень и зима тут смешались в желто-белую картинку: снег напополам с желтыми листьями. Поезд несётся сквозь дымку, через пролески, оставляет вихрь воздуха за собой. Конец ноября. Скоро официальная зима, хотелось бы, чтобы снежная...

Там нечего любить: С лица воды не пить, Но безобразно все, Что видно не вначале.

Не то, чтобы ты не помнил ее. Ты помнил. Идеальное было расставание: ни слез, ни долгих разговоров. Она выключила телефон первой. И всё. Ты не думал о ней, пока не увидел сейчас письмо в папке со спамом...

Знаешь, Табея, сегодня была пыльная буря, и мы, просидевшие уже три недели без глотка свежего воздуха, смотрели на эту серую пустыню через окно и впервые, кажется, радовались, что мы в заточении. Кантор выл на все лады, отчего становилось жутковато, и я поспешила включить «Белоснежку», чтобы отвлечь детей. Дана сейчас с нами, и Леане не так скучно, они все дни что-то лепят, красят и шьют для кукол, а я благодарю небеса, что у меня есть свободные пять минут на новую главу. Пишется легко. Ночами есть...

Не знаю, как вам там, а мне не хочется черных пятниц. И черных вторников. И четвергов тоже, пожалуйста. Спасибо. Разве что со скидкой на прилавки выбросят что-то стоящее. Ну там, любовь. Здоровье. Счастье. Мне не нужны дисконты на золото, кастрюли и йогурты Вимм билль данн. Хватает этого добра. Я хочу целовать мирно спящих сына и дочь. Воскресным утром печь сырные вафли любимому мужчине, танцуя под музыку островов Зеленого мыса. Хочу в Африку и на норвежские фьорды. И чтобы сын и дочь видели всю...

Ноябрь плачет  Совсем бесслёзно.  Я несерьезно,  А он серьезно.  Он только лишь притворялся грозным,  А сам растаял,  Как шоколад.  И мы в квартире -  В военном тире:  Глазами выстрел  На три-четыре,  Все было просто в подлунном мире,  Но мы боялись  Идти назад.  А за окном бесконечно тускло,  В лице не дрогнет  Ни нерв, ни мускул,  Ты источаешь эфирный мускус  И плачешь тоже совсем без слез;  В таком дуэте  Мы можем долго  Считать до ста,  Говорить о долге  Петь за пятак и за ради бога,  И верить, что уже обошлось...

А ты молчи, не плачь, не думай, Не нагнетай. Он бесконечный и угрюмый- Твой месяц май.  Когда забыл, что значит радость - Добра не жди. Он вёл себя, как чертов август И лил дожди.  Все ждали: вот наступит лето И заживем, Не наступило - как же, где там,  Опять облом. Ты тоже стал, как эти тучи,  Глумлив и строг...

-Я писатель! - сказал писатель. -А по-моему, ты г..но! Д...

Хороший текст не пишется на сытый желудок, ясную голову и в состоянии счастья. В состоянии счастья хочется только этим счастьем наслаждаться, какие там тексты.  Все хорошие тексты написаны с головной болью, страхом, нервной дрожью и ноющей где-то внутри грустью.  Мне думается, что и картины хорошие пишутся не твёрдой рукой с математически выверенным выражением лица. Это осцилляция от тихой печали и светлой грусти к дикой, разрывающей нутро тоске и боли...

Виолетта Д.,а в миру просто Веточка, проснулась в девять тридцать. Потянулась, согнала с кровати шпица Лютика, села и нащупала ногами под кроватью домашние тапочки. Утро Веточке не нравилось. Вставать не хотелось. Но пора было заниматься йогой по интернету, пить смузи из манго и звонить косметологу. За неимением манго в смузи был добавлен залежавшийся в холодильнике мандарин. Йога по интернету никак не загружалась. Веточка нахмурилась, и вдруг увидела отражение своего наморщенного лба в глянцевой прохладе бокала...