эйфория

недавно задумалась: а ведь “мечты” действительно сбываются. Или “крики во вселенную”, правильнее их назвать. Помню, как долго и нудно ныла, что не хочу быть юристом - но не могла четко сформулировать, кем же хочу быть - взамен. Мучительно перебирала в голове то, чем хочу заниматься/что умею - немного писать, немного рисовать, немного организовывать. Я не считала себя “профи” ни в чем из вышеперечисленного - и от этого становилось грустно. Хотелось быть “супер-специалистом” хоть в чем-то, а не одной из многих безликих рыбок офисного мира...

Помню, как в апреле посмотрела фильм “Хочется тишины”, и, выйдя в ночь на ступеньки кинотеатра в районе Маяковки, потрясла кулаком в воздух и заявила, что “когда-нибудь и я там - на Камчатке - обязательно буду”. В декабре, в дикой предновогодней суматохе, спасаясь от наступающего 2020 года, я внезапно наткнулась на объявление о новогоднем бэккантри-лагере от тех же ребят, благодаря которым и был снят тот самый фильм. Опыт во фрирайде у меня был близок к нулевому, не считывая выкапывания себя от...

наверное, если все вокруг стали бы поголовно создавать “Apple”, “Orange”, “Banana”, ходили бы в черных водолазках и джинсах и выступали с душевырывающими речами перед студентами “Принстона”, то ценность всей этой феерии стартапов и маркетинговых войн сошла бы на нет. иногда я наталкиваюсь на Всемогущем Ютубе и каналах в Телеграме на бесконечные подборки наподобие “10 любимых книгах Илона Маска”, о “пути к успеху Джозефа Безоса”, о “правилах успеха Билла Гейтса”... И ведь читаю. С любопытством, но чаще - с пониманием того, что не здесь собака зарыта...

в метро обычно скучно, поэтому едешь и придумываешь: а давай, это будет большой-большой Подземный мир, со своим Подземным Королем, живущем в вечной тьме, посреди мигающих лампочек и проводов, и капающей слизи, на троне из поломанных шпал, бледный, но, конечно, красивый - с глазами, которые отлично видят в темноте, но от солнца - выжигаются насквозь, поэтому он носит темные очки, усиленные, как две сноубордические маски Oakley - и заворачивается в тысячи одеял, чтобы не сгореть. В подземных залах...

Абхазия нарисовалась внезапно, как озеро Амткел за поворотом из леса. Память - штука очень гибкая. Я уже и забыла про 2008 год, “пятидневную войну”, которую так широко освещали в СМИ, закончившуюся признанием Россией Абхазии и Южной Осетии как независимых государств. Сейчас на границе сидят лениво-скучающие пограничники, которые листают твой паспорт, как журнал “Star Hit”, и даже не просвечивают вещи, с которыми ты вступаешь на территорию другого государства. В Абхазии ты не можешь официально...

Иногда мне кажется, что внутри меня живет огромная библиотека, нет, целый дом - замурованный, закрытый на тысячи замков, в котором томятся, грустно вздыхая, тысячи нереализованных мечт, идей, не нарисованных персонажей и картин, я иногда слышу - как они тихо плачут по ночам, уткнувшись лицом в колени: им так хочется ожить на листах альбомов, холстов, картин… но вместо этого они тихо умирают в этом доме, потихоньку превращаясь… в тени, в образы, которые исчезают в дымке. И я подхожу к своему рабочему...

Я безумно люблю читать. Почти так же, как есть и высыпаться. Прям до пены на губах. А когда у меня нет в рюкзаке книги - я лучше пойду в ближайший книжный и потрачу последние деньги, но куплю “дозу информации”. Помню, как в аэропорту Сочи я обнаружила себя без книги под рукой - точнее, обе две, которые я брала с собой в путешествие - я уже прочитала; и тот лихорадочный страх, бьющий, пульсирующий по вискам: “а что я буду делать 2,5 часа в воздухе? Что я буду читать?” В итоге купила две новые книги...

иногда я думаю о своем организме как о какой-то оболочке, в которую меня поместили на какое-то время (условно там 60, 50, 80 лет), и постоянно пытаюсь схитрить и обмануть “систему” - работать на пределе возможностей, тренироваться до хруста в суставах и ноющих болей, не спать сутками и при этом еще успевать обрабатывать тонны информации. Но все обычно оканчивается провалами. То я оказываюсь в больнице, с унылой рожей и с воткнутыми капельницами в венах, то с меня снимают какие-то очередные анализы,...

Италия началась с забастовки сотрудников транспортных служб. Листовки, вежливо предупреждающие о “возможных перебоях в работе с транспортов”, были развешаны на автобусных остановках, фонарных столбах, засыпанные золотыми осенними листьями, толкались под ногами. Неожиданно-душное 20-градусное тепло, после серо-печальной Москвы - каплями пота по спине. Я ехала с отчаянной надеждой “наконец-то сделать эту поездку экономной”. То есть жить у местных, зайцевать по возможности (и еще с большим риском для кошелька) на общественном транспорте, много ходить пешком, и сидеть на водно-овощной диете...

Я вижу церкви в наших городах, с сияющими золотом крестами и скорбными ликами на высоких, царапающих небо стенах; готические соборы Европы с разрезающими оболочку глаз цветными витражами; аскетичные белые стены протестантских церквей, я помню синагоги Польши, и их призраков - призраков тысячи умерших здесь, на этой пропитанной кровью и слезами земле; я чувствую сладко-пряничный запах хурулов и дацанов; зачем мы строили и строим их? Нас так много. Мы постоянно умираем. И рождаемся снова. Но нам, наверное, очень одиноко, если нам так нужно, чтобы где-то там -наверху - кто-то был...

в метро обычно скучно, поэтому едешь и придумываешь: а давай, это будет большой-большой Подземный мир, со своим Подземным Королем, живущем в вечной тьме, посреди мигающих лампочек и проводов, и капающей слизи, на троне из поломанных шпал, бледный, но, конечно, красивый - с глазами, которые отлично видят в темноте, но от солнца - выжигаются насквозь, поэтому он носит темные очки, усиленные, как две сноубордические маски Oakley - и заворачивается в тысячи одеял, чтобы не сгореть. В подземных залах...

У меня когда-то был блокнот, в детстве, я купила его в пермском канцелярском магазине, там было большими яркими буквами написано: “I am going to change the world and this is my plan”. (“Я хочу изменить мир и это - мой план) И эта идея - об изменении мира - когда-то просто выжигала мой мозг изнутри, так хотелось взять - и перевернуть все вверх ногами, сделать все “правильнее”, “Иначе”, “так, как должно быть”. и теперь, спустя много лет, я смотрю на этот небольшой кусочек мира, на который у меня есть право смотреть...