Sauron Orthenner Gorthauer

- Лорд Эльдасар? – я чуть приоткрыл дверь приёмной. - Король поручил мне обсудить с тобой, лорд, с глазу на глаз пару вопросов. - Закрыв за собой дверь, я двинулся было в направлении стоявшего у камина человека. - Знаю, ты сочувствуешь стороне верных... – в ответ меня вынудили уворачиваться от летящей каминной кочерги. Раздался звон разбитого стекла. - Подожди, лорд. Не будем портить витражи в доме ваших правителей. Лучше поговорим спокойно, мы же в одном совете заседаем, что поделать. Я всё же...

Это было очень давно. Помню корабль. Туман, вечер. Пристань – тёмную, угрюмую, чужую. Белёсые полоски тумана висят почти неподвижно над самой водой. Не слышно чаек или других птиц. Только слегка перекатываются тёмно-сизые волны. Тяжёлый звук шагов, люди сходят по гладкому деревянному трапу, их несколько. Среди них – я. Дерево чуть поскрипывает под ногами. Порт уже спит, мы прибыли довольно поздно вечером, почти ночью. Всё вокруг чужое, и туман тоже. Помню, мне так не понравился этот туман на воде...

Слава Феанора не давала покоя Келебримбору. Да, это так. По сути, мечтой всей жизни правителя мирдайн было сравняться в мастерстве со своим дедом. А может быть, даже суметь создать нечто, подобное Сильмариллам. Не случайно же он решил ковать кольца именно по числу знаменитых камней. Эту идею он изо дня в день расписывал мне на все лады, а я слушал и только качал головой. Тройка, конечно, число хорошее и довольно мощное, однако нельзя игнорировать ни один компонент, раз уж взялся работать одновременно с магией чисел и стихий...

В ту ночь у Гландуина произошло какое-то странное явление на небе. Может быть, это пронеслась комета, только очень яркая, – она рассыпалась и упала среди деревьев на той стороне реки, и они загорелись. Мы упомянули в разговоре небесный огонь, в том плане, что он бывает не только красив, но и опасен. По-моему, это сказал Тьелпэ. Говорили о судьбе, что у всего есть свой срок, у живого и неживого; о назначении огня и тени, о тайнах стихий, о знаках на небе и на земле... Мы о многом говорили тогда. Потом он обмолвился, что в юности видел над Нарготрондом такую же комету...

– В Эндорэ много языков. Много других народов. Даже я знаю не обо всех. – А как будет на чёрном наречии «друг»? – Куэстэн. – «Куэстэн», – повторил мой ученик. – Хм. Нет, на синдарине звучит приятнее. Музыкальнее: «мэллон». Намного лучше подходит для слова «друг», тебе не кажется? – Ну, не знаю...

По моём приезде в Эрегион мне было показано эльфами некое кольцо – плод их экспериментов со стихиями. Как позже выяснилось в ходе обсуждений, мирдайн до встречи со мной уже предпринимали попытки вернуть мир и гармонию в природу Средиземья; но брались они за это, не зная всех тонкостей. Да и откуда им знать; тут и валинорское мастерство бы не помогло. Иными словами, будь я и правда тем, кем представился моим новым радушным знакомым, толку от меня было бы примерно как от Манвэ, наивно полагавшего, что Эндорэ живёт и дышит исключительно благодаря его Светильникам...

Очень скоро она погибла – как и говорила сама. Не от меча: ей оборвали жизнь магией. Говорила, в ней слишком много, и ей надо уйти. Знаю, она верила, что своим уходом должна спасти от чего-то всех нас. Хорошо, спасай, если так вздумалось... Сначала пройдёт время, опыт, думали мы, никто не подозревал, как быстро она обернётся. Поэтому – тогда... Целитель с душой огня. Воля – сталь. Вот эта тоненькая фигурка с пшеничными волосами, в длинном красном платье. Но не время ей ещё. Совершенно не время...

Эту историю мне показал один камень, недавно попавшийся мне на глаза, практически родной брат того, с которым я когда-то работал в Аст Ахэ. Показал, очевидно, с целью убедиться, что я помню происшедшее. Что ж, камни всё помнят; а я помню их самих. Эллери ахэ, особенно юные девушки, иногда просили меня сделать какое-нибудь украшение. Одна из них как-то попросила колечко, причём такое, чтобы она с ним была самой красивой и необходимой, чтобы к ней обращались за помощью в трудную минуту. Колечко она...

Почему я, будучи одним из тех, кто помнит, почти ничего не пишу о своём главном деле Второй Эпохи – о кольцах? Очень просто: я не рассчитываю, что меня кто-то услышит и поймёт должным образом, кроме узкого круга тех, кто знают и помнят то же, что и я. Девять десятых тех, кто читает такие истории – именно толкинисты, они либо полагают любимую тему выдумкой Толкина, основанной на местных фольклорных корнях разных народов, либо, кто всё же записал Арту в существующее где-то в параллельном измерении, в основном воображают себя теми, кем они на деле не являются...