Нестор Прикольный

Фаеган снова раздал карты. Затем он кратко посмотрел на обе стороны своих карточек, расставил их по своему вкусу и бросил свои острые глаза на руку Вигга. Затем он улыбнулся беззастенчиво. «Если бы я хотел изменить природу ваших карт, я бы не выбрал такой банальный, пешеходный способ сделать это», - сказал он. «Вместо этого я бы, вероятно, сделал что-то более изобретательное. Что-то вроде этого…» Он закрыл глаза, и мягкое лазурное сияние начало окружать карты Вигга. В считанные минуты все придворные персонажи, изображенные на них, одетые в обычные наряды, были радикально изменены. Теперь они были совершенно обнажены, оставляя очень мало воображению...

Он был между Гелдоном и Селестой. Верный, умный и добрый, Гелдон внес огромный вклад в их выживание в недавнем прошлом. Почти три столетия он был рабом колдунов, он помог победить Ковен и помог разрушить Никольские Врата Зари. В тысячный раз Тристан повернул свои темные глаза к Селесте. Более трехсот лет, защищенная временными чарами, которые сохраняли ее вечно юной, она была давно потерянной дочерью Вигга и первой любовницей недавно побежденного Ковена волшебниц Фейли. Селеста, наконец, обнаружила свою истинную личность, смело избежав Рагнара, муравьеда, мутировавшего в крови, который наделил...

Морганна, ребенок Шайлихи, сидел на ковре и бился в разбросанных игрушках. Вначале Вигг не хотел играть, утверждая, что, как обычно, существуют гораздо более важные вопросы, на которые стоит обратить внимание. По правде говоря, он, вероятно, был прав. Но после некоторой жесткой уговоры со стороны Шайлихи и того, что Тристан считала комическим, но бесстыдным откровенным попрошайничеством Селесты, ведущий волшебник наконец сдался. Эти две волевые женщины стали слабыми местами Вигга и Фэгана, и все во дворце это знали. На самом деле в этом мире было очень мало того, что две женщины не могли...

Там жила древняя травница. В тот момент, когда она сжалась в варпе светящегося волшебника, мужчина в халате наколдовал ее, проникнув в ее дом. "Что насчет этого?" спросил он случайно. Он держал маленькую, рифленую бутылку измельченных синих листьев перед камином. «Ба!» старуха хмыкнула с пренебрежительным взмахом своей древней руки. «Теперь вы держите в руках бутылку с полевыми цветами с дерева шамматрас. Они цветут только один раз в двадцать три года, и их нужно собирать в течение нескольких часов после их появления, иначе они бесполезны. Он используется только в лечебных целях». -не совсем то, что нам нужно "...

Аккуратно вытер его вышитым носовым платком, он спустился по лестнице и направился к главному прокачке. «Заполните свободные места заменами снизу», - сказал он небрежно. «Только Талис. И будь быстрым в этом». Несколько прокачек отодвинули весла и отперли решетки на полу прохода, затем погрузились во тьму. Вскоре замены пришли и вышли, яростно моргая глазами в ярком свете весла палубе. Они были назначены на свои места и грубо прикованы к месту. Двадцать девять попытались с надеждой улыбнуться лицу испуганного, растерянного раба, сидевшего рядом с ним. Затем он почувствовал, как раскачивается корабль, и услышал сопровождающий скрип ее бока...

«Как пожелаешь», - ответил мастер. Поднявшись со своего места, он начал идти по длине кровавого прохода, указывая на рабов, казалось бы, наугад. Холодное чувство страха пронзило Двадцать девять, когда побледневшее существо остановилось прямо перед его рядом. Его сломанные, кровавые руки дрожали. Он задержал дыхание, опустил голову и опустил глаза. «Ты» пришла простая команда. Двадцать девять посмотрели вверх. Блендер указывал на двадцать восемь. Чувствуя свою вину, Двадцать девять глубоко вздохнули. Другие кровотечения начали расковывать избранных сорок. Они были вынуждены стоять; многие...

Затем, после того, как было взято небольшое количество их крови, они были заклеймены. Те, кому дали обозначение R'Talis, были тщательно спрятаны в первую очередь и к ним относились немного лучше Например, он никогда не видел, чтобы Р'Талис был вынужден трудиться на веслах. Задумавшись, он позволил своему уму двигаться слишком долго. Прежде чем он понял, что его весло слегка ослабло, девятихвостые узлы свистели из ниоткуда. Громко щелкая, его кожаные ремни проникли в обнаженную кожу спины двадцать девять, заставляя его кричать. Пытаясь восстановить свое внимание, он снова закричал, возможно, громче, чем это было на самом деле оправданно...

Блестящая металлическая тюбетейка покрывала верхнюю часть их белых безволосых черепов, стекала между глазами, а затем распадалась по обе стороны над переносицей. Каждая половина тянулась вниз по щекам к челюстным костям, отбегая назад, чтобы окружить каждое ухо, прежде чем снова соединиться с верхушкой, оставляя открытыми глаза, рты и уши существ. Уши, которые выступали из щелей в масках, были исключительно высокими, заостренными и, казалось, все слышали. Разнообразные серьги свисали с них. Широкие морщинистые рты содержали черные языки и темные заостренные зубы. Для глаз у них были длинные узкие прорези, скрывающие сферы, которые были сплошными белыми, без ирисов и зрачков и довольно пусты...

Две массивные сани спустились на большой простой деревянный блок в идеальном единстве, одно за другим, однообразно выделяя ритм. Его частота вращения редко менялась. Сани в каждой руке, ужасное, едва человеческое существо продолжало стучать в оцепеневшем ритме, пока грязные рабы сидели в рядах перед ним бесконечно трудились. Стук! Стук! Стук! Созданный для войны, маневренности и скорости, корабль был необычайно большим. Крещеная Defiant, она несла четыре полных мачты и сто весел. Узкие места для веселья лежали на палубе и пахли потом, мочой и медленной смертью. Пятьдесят таких рядов тянулись...