Андроник Сильный

В магазине абсента на витрине красовалась неоново-зеленая футболка с надписью "абсент заставляет сердце любить сильнее", что было слишком близко к моей ситуации, чтобы чувствовать себя комфортно. Вокруг было много англичан, от футболки до вывесок в окнах. Там тоже было много граффити, что удивило меня по какой-то глупой причине. В трех городах мы боремся с хорошей борьбой против граффити. Большинство из них связано с бандами, но некоторые-просто подростки, стремящиеся сделать свой след в равнодушном мире. Я думаю, граффити казалось, что это была исключительно проблема нового мира-что было глупым предположением...

Я не мог—не мог—просидеть всю ночь без компании, кроме своих мыслей, удерживаемых смутным беспокойством об Альфе Праги и вероятностью того, что я в этот самый момент являюсь объектом смертельной охоты самого могущественного вампира в мире . . . ну, где угодно, предположил я. Я оставил рюкзак там, где он был, потому что мой нос сказал мне, что люди не очень часто приходят в этот крошечный забытый уголок ресторана. Мой маленький кусочек магии стаи было бы легче спрятать меня, если бы я не делал что-то замечательное, например, не носил рюкзак вокруг. На четырех ногах я вернулся обратно на улицу...

Он не был особенно чистым или красивым, но он был скрыт—и это все, что я хотел бы попросить сегодня вечером. И я пролежал там в плотно утрамбованной грязи около часа рядом с рекой. Минут через десять я вспомнил, что это Влтава. Три маловероятных согласных подряд. Я все еще не мог вспомнить, как его называли немцы. Было совсем темно, но по всему городу горели огни, придававшие изящному течению реки сюрреалистическую красоту. Я знала, что Стефан дал мне хороший совет. Я должен просто залечь на дно и ждать, пока меня найдут. Но я проспала большую часть дня, сжавшись в животе автобуса, и теперь была слишком беспокойна, чтобы спать...

У такого вампира, как Бонарата, вероятно, были люди по всей Европе. Найти меня здесь будет нетрудно. Койотов в Европе было не так уж много, наверное, ни одного за пределами зоопарка. Он заставит людей искать моего койота. Я должен был исчезнуть. Я опустила голову на лапы и попыталась не обращать внимания на дизельные пары. Четыре Милость Все еще где-то в Европе, застрял в багажном отделении автобуса. Мне просто повезло, что я не подвержен автомобильной болезни. АВТОБУС ПРОДОЛЖАЛ ДВИГАТЬСЯ ОЧЕНЬ ДОЛГО. Дважды он останавливался, Не открывая багажных дверей-видимо, чтобы дать людям поесть и заняться делами...

И я подумал, что Стефан может быть хорошо нацелен на то, как Вульфе служил Марсилии, и пусть Бонарата думает, что Вульфе служил ему вместо этого. Итак, Вульфе бросил меня под автобус, чтобы сделать что? Первое, о чем я подумала, это то, что взяв меня вместо, скажем, Стефана или одного из других вампиров Марсилии, все оборотни будут бороться, чтобы вернуть меня. Если бы Вульфе дал им Адама . . . Я подумала о том, как Бонарата пытался заполучить Адама, и была почти уверена, что это не прошло бы гладко. Кто-то должен был умереть, может быть, многие. Но я? Ослепленный похищением донби вампиров? У меня не было ни единого шанса...

Я взял свой ужас, атавистический страх перед пойманным животным, и запихнул его обратно, чтобы я мог думать. Я искала его, чтобы убедиться, что он привязал меня к нужному вампиру. “Кто ты такой?- Спросил я его. “Я должен быть уверен. Я вспомнила, что Адам не называл его по имени, поэтому немного сменила тему. - Хозяин марсилии забрал меня. Мне нужно убедиться, что это,—я указал на поводок между нами, который теперь напоминал ржавую деревянную цепь вместо тонкой проволоки, - между нами. Что он не разорвал эту связь и не заменил ее своей собственной.” Стефан сел на пятки и наклонил голову...

Темнота сгустилась по краям сцены и покрыла зал тенями,которые мои глаза не могли проникнуть. Но я здесь не для того, чтобы исследовать свою память о старшей школе. Я посмотрел на себя и с минуту поглаживал татуировку на животе. В татуировке не было ничего волшебного. Это был просто отпечаток лапы-отпечаток лапы акойота, что бы там ни говорил Адам. Но он сосредоточил меня—он был в центре меня, символ койота внутри. Мои пальцы опустились в сотый или двести раз—и наткнулись на толстую веревку, которая обернулась вокруг меня. Это была веревка, которая должна была быть слишком большой, чтобы...

У Альфы была работа, но это не делало его более важным, чем самый покорный из волков в стае. Адам считал, что он менее важен. Мы согласились не соглашаться. Связь между вампиром и его жертвой (я говорю его, потому что вампир, который владел мной—и это было именно то слово—был им) поместила вампира на место водителя. Вампир мог, если бы захотел, заставить своего любимца делать что угодно, чувствовать что угодно. Когда бы вампир ни решил это сделать, он мог лишить свою жертву свободы воли—и жертва могла даже не знать об этом. Поцелуй не всегда срабатывает. Стефан сказал мне, что почти невозможно взять оборотня так, как они могли бы взять людей из-за связей стаи...

Я добавил его к списку вещей, которые должен был сделать милой женщине, которой тоже не хватало пары теннисных туфель, когда она доберется до места назначения. Мне было очень жаль, но я постараюсь загладить свою вину, как только смогу. Если бы я мог. Если бы я не могла, если бы я не выбралась из этого, Адам знал бы, что я хочу, чтобы эти люди получили компенсацию за то, что я взяла. Я сложил все в цветастый рюкзак и оттащил его в дальний угол автобуса. Затем я снова превратилась в койота и свернулась калачиком в углу, металлические стены автобуса были по обе стороны от меня. Я снова привыкла чувствовать себя в безопасности, с тех пор как мы с Адамом стали парой...

Человек, читающий книгу, встал у меня на пути, и я замедлил ходьбу и шел к его пятке на дюжину ярдов, пока магия вьюков не легла вокруг меня и я не стал менее интересным. Я чувствовал ослабленное давление в задней части моей шеи, когда люди перестали смотреть на меня. Магическая стая могла бы помочь, но я бы приложил все усилия, чтобы смешаться, потому что она была слабой. Мы проехали мимо ярко-желтого автобуса, когда женщина протянула руку, чтобы закрыть грузовой отсек, но остановилась, когда что-то привлекло ее внимание. Это был слишком хороший шанс пропустить. Я плавно оторвался от человека, которого преследовал, и незаметно проскользнул в багажное отделение...

Через пять минут автобус загорелся волной дизельных газов, и я глубоко вздохнул. Безопасный. Облегчение нахлынуло на меня, и я опустил голову. Я спал. Я мечтал об Адаме. Я неловко растянулся на стуле в форме человека в моем теле койота, моя морда на коленях у Адама. Его сильная рука покоилась на моей спине. Я двинулся так, что мог видеть его лицо: он выглядел уставшим. Я думаю, что мы были в самолете - что не имело никакого смысла вообще. Но это было только впечатление. Все, кроме Адама, было довольно расплывчато, как иногда бывают сны. «Вот, пожалуйста», - сказал он. "Что в . , , во что ты впал в это время? Койоты не могут говорить...

Я продолжал ждать, пока она сломает ряд и побежит по дороге рядом с виноградником, где ее скорость будет меньше, чем моя. Но она продолжала следовать за мной, как будто она была неспособна к более тактическому мышлению. К тому времени, когда я снова добрался до дороги, нырнув под высокую изгородь и изгородь, через которую должен был прыгнуть оборотень, я получил почти сорок ярдов. Эта дорога шла прямо в гору примерно полмили, затем от знака на краю пересекалась с другой дорогой. Последний крутой бит, которым я управлял, игнорируя мою усталость и занимая себя очень важным решением, продолжать ли идти прямо или повернуть налево или направо...