Жизнь как она есть

Марина снова беспокойно посмотрела на часы. Кирилл опаздывал уже на пятнадцать минут. По сердцу прошел ознобисто-льдистый холодок. Придет или нет? В последнее время он вел себя как чужой. Неужели все, что про него говорили в НИИ, правда, и он в самом деле примитивный ловелас? Добился своего, и теперь она ему неинтересна? Ах, какая же она наивная дурочка! В кафе почти никого не было. Официантка, небрежно стрельнув по ней глазами, отвернулась. Конечно, какая из нее выгодная клиентка? Чашку мятного чая и ту осилить не в состоянии...

Варвара осматривала квартиру в старом доме, переделанную из бывшей коммуналки. Две огромных комнаты, потолки выше трех метров, только вот кухня с прихожкой маловаты, но это мелочи. Как же ей повезло, что пять лет назад тетушка внезапно перевела свою квартиру на нее, лишив остальных племянников надежд на наследство. Тети нет вот уже четыре года, но Варвара до сих пор ей безмерно благодарна. Почему тетя так сделала, она не знала, у самой Варвары все было очень даже хорошо – прекрасный муж, что сейчас огромная редкость, замечательный уже взрослый сын...

Дедушка доблестно ковылял по улице, горделиво объявляя всем встречным-поперечным: - Я иду домой! Небольшой поселок частных домов, в котором он жил, раскинулся в промзоне большого города возле загаженной речушки, обзываемой местными жителями, ее же и запакостившими, Говнянкой. Встречавшиеся ему по дороге хорошо знающие его соседи, – в поселке практически все друг друга знали, – спокойно кивали и шли дальше по своим делам. Как обычно, дедушка был в дрезину пьян. Почему в дрезину? Да потому что он был железнодорожником...

Стив Антонович, в принципе, руководителем был неплохим, в меру заботился о подчиненных – самолично дарил цветы на юбилеи, на 8 марта не считал зазорным чмокнуть в щечку какую-нибудь дамочку из особо достойных, и, хотя отцом родным его никто бы не назвал, никто и особо плохого сказать о нем не мог. Даже в интригах и любовных историях он замечен не был. Все, даже самые любвеобильные дамочки, считали его жуткой занудой и обходили стороной. Секретаршей у Стива работала дама, чей возраст весьма и весьма превышал бальзаковский. Досталась она ему в наследство от старого президента, покинувшего свой пост шесть лет тому назад...

Светлана поставила портфель с документами на заднее сиденье Ниссана и села рядом с водителем. За рулем сидел симпатичный мужчина средних лет, наблюдавший за ней с несколько скептической улыбкой. Она незаметно окинула себя взглядом. Строгий брючный костюм, сидевший на ней вполне прилично, светлая, в тон костюму, блузка. Взглянула в зеркало заднего вида – помада не размазалась, макияж в полном порядке. Чего же он усмехается? Заметив ее трепыхания, водитель с все такой же неприязненной усмешкой заметил, что просто она напомнила ему бывшую жену, с которой он развелся около семи лет назад...

«Моя дорогая, помни: мужчины – это всего лишь большие дети, обожающие игрушки. Если женщина может им их дать, они никуда не денутся, уверяю тебя!» – не раз учила ее мать, дочь олигарха. А она знала, о чем говорит: муж был моложе ее на десять лет, но никуда от нее уходить не собирался. Зачем, если в семье у него было все, чего только может пожелать мужская душа: модная одежда, роскошные машины, огромная квартира, путешествия по миру, вместе с женой, разумеется. Кира Серафимовна была в нем абсолютно уверена хотя бы потому, что всегда и везде держала его под контролем...

Татьяна Герцик Кража Рассказ И с чего это сегодня мне вздумалось принарядиться? Вполне можно было заявиться на день рождения Михаила, моего двоюродного брата, в джинсах, футболке и темных очках. Никто бы на меня и внимания не обратил. А теперь этот нахальный тип просто дышит мне в затылок. Хотя, надо признаться, темно-синее, в цвет глаз, платье для коктейлей, что на мне надето, никто и впрямь образцом целомудрия не назовет. Распущенные кудрявые волосы и линзы тоже непорочности не добавляют. Забавно,...

Кира сидела за своим любимым столиком, рассеянно поглядывая в окно. Мелкий снежок кружил, сказочно переливаясь в свете фонарей. Рабочий день кончился, спешить было некуда. Перед ней стоял ее обычный вечерний заказ – мятный чай и пирожное «грильяж». Ей нравилось бывать в этом кафе – здесь всегда было тихо и спокойно, по-домашнему уютно. Вот уже три года она жила отдельно от родителей, снимала квартиру неподалеку от работы. Не потому, что ей было плохо дома, нет, просто пришло время жить взрослой жизнью и дать маме отдохнуть от бесконечных хлопот...

Едва РОдион зашел в квартиру сестры, как получил небрежный поцелуй в щечку и радостный вопль: – Ура! Ты наш спаситель! Ему бы сразу сбежать, ведь этот вопль ничего хорошего не сулил, но после тяжелой дороги он соображал туговато, поэтому только спросил: – Что опять стряслось? – Нам нужно ехать в театр! – на сестре было длинное бархатное платье, и Родион удивился, почему он не обратил на это внимание и не удрал сразу, пока была возможность. Так устал, или мысли не тем заняты? – Я что, должен с Ромкой сидеть? – он не мог поверить, за что ему такое наказание...

Торопясь на рабочее место, Ирина заскочила в лифт и мысленно взмолилась, только б он не застрял! На прошлой неделе она уже сидела в лифте между этажами полчаса, и начальница с безжалостным огоньком в глазах предупредила, если она будет отсутствовать на рабочем месте более двадцати минут, ее уволят без выходного пособия. Ирина знала истинную причину негодования начальницы. В их филиал сотрудников брали по принципу «как не порадеть родному человечку», а она из «родных человечков» выбыла еще полгода назад, когда от нее ушел муж, нашедший более молодую и перспективную жену...

В пустом кабинете гулко пробили часы, напоминая о времени. Ульяна с досадой посмотрела на зеленый циферблат. Уже девять. Нужно идти домой. Но как не хочется! Представила презрительно-ехидные лица матери и сестры, перекривилась. Ну да ладно, недолго ей осталось терпеть. Еще неделя, и она почувствует себя нормальным человеком, а не загнанной лошадью. Засиживаться на работе не будет, в выходные начнет спать сколько хочется, в отпуск поедет к морю, как ее коллеги. Мурлыча «еще немного, еще чуть-чуть…», закрыла на ключ дверь кабинета, вызвала лифт...

В кафе было малолюдно. Только за соседним столиком сидели две подружки и увлеченно лизали мороженое. Павел заказал полноценный обед и принялся за еду, не обращая внимания на призывные взгляды юных дурочек. Его давно достала эта раскрепощенная молодежь, впрочем, и не молодежь - тоже. Он давно утратил юношеские иллюзии, за свои тридцать пять лет выяснив, что все бабы, независимо от возраста, стремятся жить безбедно и вольготно, для этого беззастенчиво используя мужиков. Но после пяти лет жизни с Ириной, теперь уже бывшей женой, он все их дешевые приемчики видел насквозь...