Журнал "Мысль Литератора"

- Приехал! Приехал ... - Клаудина заглядывает в номер, глаза подвытаращены от возбуж­дения. Психика человека поразительно пластична. Она защищает от перегрузок. Приехал Федерико Фелли­ни, лично, за девяносто километров, чтобы встре­титься со мной. Событие? Ошеломляющее. Но что теперь, в обморок падать? Нет. Приехал и приехал. Сейчас я к нему выйду. За окном 30 градусов жары. Значит, надо быть одетой в светлое. Я надеваю белый костюм и смо­трю на себя в зеркало...

К Курчатову подъехали уже в сумерках. Пока крутые мужики в штатском (чином, думаю, не ниже майора) сверяли перед КПП нас по спискам, пала темень. Тем не менее майоры предупредили: «Фото и видео камеры убрать, съемка по дороге запрещена». Я чуть из автобусного кресла не выпал от изумления. Полигон официально уже закрыт, но секретомания продолжается. На первой пресс-конференции генерал Ильенко, как всегда, повторил, что закрытие полигона — это ошибка, что этим мы ослабляем оборону страны и что Семипалатинский полигон — самый надежный и чистый в мире, что это признали даже американцы...

Из трехсот ликвидаторов (весь отряд формировался в Усть-Каменогорске), по данным Жирова, осталось в живых около тридцати человек. Вот цена атомного взрыва в мирных целях. Теперь живые бьются за то, чтобы их уравняли в правах и льготах с пострадавшими от чернобыльской катастрофы. Атомное ведомство отвечает равнодушными отписками...Театр абсурда продолжался и на заключительной пресс-конференции с генералом Ильенко. Генерал приказал, по настоятельной просьбе журналистов, принести карту радиационной безопасности (или опасности?) полигона...

Этой истории далеко до конца, потому что слишком глубоки тайны, которых я коснулся. А началось всё со случайности. Занесло меня года три назад в экспедицию биологов, которые учитывали численность сайгаков. Работа нудная — летать на маленьком АН-2 по восемь часов в день, выискивать и пересчитывать с воздуха стада древних степных антилоп, доживших каким-то чудом до наших дней (по результатам пересчета ученые дают рекомендации, какое количество сайги можно отстрелять без ущерба для ее воспроизводства)...

Просто от скуки спалит свой дом И будет греть руки над этим огнём На огромном кострище уютной квартиры Останется нищий духовного мира В руках дрожь и спичка с обугленной частью Он по привычке искал своё счастье Но минуты пожара для самосознанья Это так мало, как рта для дыханья Хворост подбросит, раздувая ветрами А глаза плодоносят обильно слезами Снимет одежду, дав пищу огню Теряя надежду, теряет мечту Погасшее пламя раздаст громкий треск На коже оставя матовый блеск Прошу же проснись И себя подготовь...

Темно в сознании твоём, Как парус разорвано сердце Ведь мы вновь не вдвоём Нам от разлуки некуда деться *** Я для тебя дважды мёртвый. Грани двух миров давно уж стёрты. Я в голосе дождя, его капель Жертва и в тот же миг каратель *** Лёд моих поцелуев отныне огонь Нить Ариадны сжимает ладонь Фениксом дух в небе парит Я и ты навсегда монолит *** Ты подарила мне соблазн жить Вложила в руки серебряную нить Теперь лабиринта стены не преграда Я сойду к тебе с 7 круга ада Ты в утреннем тумане Растворила слёзы свои, Как в гранёном стакане Океан любви...

На полях дневника кровью заметки Чёрные пятна застывших чернил История ангела в позолоченной клетке Прутья которой разорвать нету сил Луна, отражаясь в окнах домов, Дополнит неон пустых городов. Мрак улиц холодных обнимет тебя Коснувшись лица рекою дождя Озябшее тело, спрятав под зонт, Отправишь в полет через весь горизонт Безмолвного взора отравленный взгляд, А из глаз соленой воды конденсат Иней на твоих ресницах Станет вскоре росою мая В огне горят страницы В небо пеплом взлетая Жизнь – череда...

Ученик Н. М. Григорьева и М. К. Соко­лова А. И. Шугрин жил в Москве долго, почти 82 года, но был известен очень немногим. Много лет преподавал рису­нок в школе живописи. Жил трудно. Последние двадцать лет — на малень­кую пенсию. Мастерской не было. Тес­нился сначала в коммуналке, затем в крошечной однокомнатной квартире на последнем этаже железобетонной башни.Здесь на стеллажах стояли впритык его картины, папки с рисунками, а на полу, на полках, на столе замерли его странные скульптуры...

А началось все с того, что многие ученые и программисты стали вдруг решать несвойственные им задачи «чистого» искусства, поскольку научная информация, какой оперирует компьютер, выражена зрительными, пластическими, а значит, и художе­ственными образами. Так человек стал создавать свой, компьютерный мир. Сразу же стало ясно, что без объединения специа­листов различных областей новую зрительную среду не создать. Вот и образовалась группа SIGGRAPH американской ассоциации по компьютер­ной технике ACM...

Я брежу тобой каждый вечер у лампы, Сжав под рукой исписанный лист. Течение страсти разрушает все дамбы, Мысли танцуют хаотический твист Мгла, поглотив пурпурный закат, Нависла, как тень над силуэтом Сердце моё - гнилой суррогат - Сжалось в груди в ожидании рассвета. *** Ощущения в теле, метаморфозы, Что с ним происходят не описать Будто под кожей шипы жёлтой розы Желание встать на карниз и летать Но держит меня всё-таки что-то Надежда... Что может быть где-то Под светом луны за небосводом Есть наше...

Многие предлагали Гасилову свою помощь в устройстве павкиной судьбы. Каждый дока­зывал, что ребенку лучше всего будет именно в его семье, а медсестра Нина бралась исхло­потать себе отпуск, чтобы самой отвезти най­деныша в родную деревню, где мать ее была председателем колхоза. Но Гасилов не хотел отдавать сына. Приближался новый, 1943 год. Гасилов шел на поправку, в январе уже вы­писался из госпиталя и вместе со своим малы­шом выехал в Саратов...

В полку много было разговоров о находке помощника командира. Крохотного гражданина поместили а землянку, где обитал Гасилов с вестовым Филипповичем и шофером Васьковым. Возвращаясь из рейсов,  Васьков привозил для малыша питание.  В первым раз он раздобыл бутылку молока,  несколько яиц,  творог и общипанную курицу.  Никто не знал, что за эти продукты шофер отдал свою любимую гармонь. Из всего,  что доставил Васьков,  одобрены были только курица и молоко.  Несколько дней малыша, которого Гасилов решил назвать Павкой,  поили куриным бульоном...