Пустырь Воина-Анархиста

Седой старик гладил по голове девушку, сидящую на коленях у его кровати. Наконец, она немного успокоилась, и в комнате лишь изредка раздавались ее всхлипы. - Но дед! Ты ведь можешь загрузиться! Ты всегда так делал! Почему не сделаешь сейчас, а? Ведь это сразу же решит кучу проблем! Я не хочу, чтобы ты умирал! Ты же сам говорил, что можешь! Можешь ведь, правда? - она с надеждой и даже какой-то мольбой посмотрела на старика. - Могу. Но не хочу. - В его голосе зазвенел металл. - Я уже твоим родителям говорил, что не буду этого делать...

- Что скажешь, Волк? Низкорослый, крепко сбитый мужчина отвел глаза от пристального взгляда собеседника. Еще полчаса назад он думал напиться, в очередной раз сбегая от этого жестокого мира, не получилось. - Вань, сколько раз тебе говорить, не смотри на меня так! В бубен захотел? - картавым густым басом взвился Волк в ответ. - Тихо, тихо... Все хорошо! Прости. - Старший следователь по особо важным делам Иван Тихонов дружески потрепал Волка по плечу. - Не волнуйся ты так. Лучше скажи, что думаешь обо всем этом...

Да, это случилось. Прямо здесь. Прямо сейчас. Как в тот самый первый раз, когда я услышал: «Прости, я выбираю другого». Чувство, как будто тебя стукнули мешком по голове. Или врезаешься в стену на полной скорости и расшибаешься об нее в лепешку. В ушах звенит пустота, перед глазами черная непроницаемая пелена. — Что? Больно? Адская боль, словно тебя заживо выворачивают наизнанку. Заполняет тебя полностью, выжигая без остатка каждую твою клеточку. Как будто продираешься сквозь огненный шквал нагишом...

Черное. Белое. Черное. Белое. Красная секундная стрелка китайского будильника перешагнула еще на одно деление. Каждый переход - новая жизнь, новое рождение, новая смерть. Белое. Черное. Белое. Черное. Звуки уходят куда-то вдаль, оставляя тебя наедине с самим собой. Да-да, тебя, читающего эти строки! Кто-то боится этого до безумия, пытаясь убежать от себя. В ход идет все что угодно: алкоголь, наркотики, игры - тысячи способов. Но не убежишь: врежешься с размаху лбом в железобетонную стену реальности...

Ворона как-то, побухав, пошла в библиотеку. Там, под стропила взгромоздясь, Вздремнуть уж было собралась, Да отвлекла ее вниманье книжка. Вся золотая, как коврижка! Кричит цветами, привлекая взор. В углах переливается узор! Ворона прямо обомлела! Ну что же, видано ли дело Так красоту такую оставлять! Пошла ворона книжку добывать. - Вот утеплю гнездо, и будет ладно! Одно мне только вот досадно, Что книжка тонкая. Но это не беда, Найдем еще! Да ведь их тут гора! Вдруг книжка молвила: "Ворона, не губи...

Сердце бешено колотилось. Еще никогда в своей жизни он не был на грани. Очень заметная грань - между жизнью и смертью. “Где я? Почему везде темно? Почему я один?” - вопросы проносились в голове со скоростью пулемета. Липкий страх сковывал движения, подбираясь к горлу когтистой лапой. Страх стелился мерзостным холодным туманом, проникая в самые потаенные закоулки души. В этот момент кто-то бережно коснулся плеча. Прикосновение было мягким, теплым, словно свет, мягко разливающийся внутри тела. На душе сразу стало уютно и спокойно...

Кап. Кап. Кап. Мерный стук, словно метроном. Холодные капли отсчитывают время мерной барабанной дробью об раковину обшарпанной кухни. Звук, отражаясь от стен, наполнял помещение загробным звоном. Стены сохранили следы старых обоев, наклеенных чёрт знает когда. Свет заходящего солнца падает в замызганное окно, освещая немолодого уже мужчину, обрюзгшего, лысоватого, в кожаной куртке. Холодная ладонь легла на стакан с виски. Пальцы чувствовали легкое покалывание от льда на дне стакана. Льдинки издавали мелодичный звон при каждом движении...

Огненный мотылек свечи взорвал темноту, заставляя тени разбегаться по углам. Слезы воска капали на стол, застывали, образуя причудливые узоры. В душной тесной келье пахло гарью и ладаном. Гулкий шепот молитвы пронзает тишину. Молодой мужчина читает ее хриплым голосом, стоя на коленях посреди комнаты на холодном каменном полу. Ноги покалывают тысячи невидимых игл, пот крупными каплями падает на пол. “Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь”. Сейчас. Время настало. Холодные пальцы сжали рукоять плетки...