Анна Ванян

Я мечтаю приблизиться к тебе. Я не хочу говорить, кто ты. Не человек и не образ – безвременно ушедший дух. Я вижу твое теплое облако где-то рядом. Как легко бывает на сердце, когда ты рядом. Все тяжелое в этой жизни становится хрупким и светлым. Мутная вода – целебной, а колкие ветра – благими. Я хочу быть рядом с тобой. Хочу укрыться твоими крыльями. Где же ты теперь? Где осколки твоего огромного сердца? Они мерцают где-то по дорогам — робкие, пылкие крупицы. Я пытаюсь укрыть их ладонями, но все рассыпается, увы...

Все, что окружает меня – это стены глиняного кувшина, внутри которого я чувствую прохладу. Изредка сквозь узкое горлышко проникает белесый луч. Ровно в полдень он превращается в яркую точку на дне сосуда - будто огненный глаз чудовища смотрит на меня, не моргая, сквозь дверное отверстие во вселенной… Сознание замирает, принимая необычные образы и формы. Огненная струя связывает меня с поднебесной, как материнская пуповина, через которую моя душа вдыхает космический воздух. Кожа – стены старинного сосуда – живая материя – возрожденное хрупкое человеческое тело...

Если бы Женька не любила лошадей, то сразу бы ушла, как и всегда уходила, когда чувствовала лихорадку. В тропических странах бывает тропическая лихорадка. Но это другая зараза - душевная. Навалится на тебя, застигнет в начале пути, распотрошит, будто Джек-потрошитель...

Алексей Иванович был не мстительным. Но работа есть работа. Своего упускать не собирался. Хорошо разбирался в российском законодательстве. (Не зря проучился в свое время на юридическом факультете МГУ)...

Это была галлюцинация, игра воспаленного воображения. Женька почувствовала на секунду притяжение перевернутого мира. Она представила себе, что небо - это земля, а то,  что когда-то было землей, напоминало...