Quickstory

-Бри, прежде, чем ты уйдешь, я... Думаю, нам надо поговорить. Значит, он решил сам во всем признаться...

Я в нерешительности держала его футболку. Знаете, это одна из таких футболок, которые он дает тебе потаскать дома, пока стираются твои вещи или если ты не взяла с собой ночнушку. А потом она плавно становится твоей. Его, но твоей. Помню, как мы дурили и бегали по квартире; он, естественно, догонял меня и вместо того, чтобы победно поймать, заныривал снизу под эту футболку с головой. И мы смеялись, а ему приходилось выныривать обратно, дабы оставить моей груди пространство для маневра. Я обнимала...

Трунь. Телефон в руках Нэша издал жалобный предсмертный писк. Одновременно с этим звуком визгливо затормозило такси. Нэш, снедаемый любопытством, но терзаемый страхом, решил занять нейтралитет между раздирающими эмоциями - и прочитать сообщение, поднявшись в квартиру. Он выскочил из машины, почти прыжками достиг багажника, забрал сумку и поспешил к подъезду. Каким-то неведомым образом он знал, от кого пришла смс. И оттого, выдавая свои самые сокровенные мазахистские наклонности, Нэш упивался нетерпением и судорожным беспокойством...

Рита боролась с молнией, сдавая ей понемногу все позиции с ловкостью трясущегося от ломки наркомана. От резкого выстрела (надо все-таки сменить звук уведомлений) рука дрогнула, и палец больно шоркнулся о край собачки. Черт. Если сейчас хоть капля крови опустится с ее пальца на белое, как сама невинность, платье, она отменит эту свадьбу нахрен и уедет в закат одна! В этот раз подходить к телефону было сложнее, чем решить олимпиаду по математике в темной комнате под угрожающе нависшим над головой топором...

Всего 6 слов способны лишить сна, вывести из состояния гармонии, заставить сомневаться. Шесть. Ни словом больше или меньше. Если бы кто-то предупредил Риту, она бы провела эту ночь не только без Шона, но и без телефона с превеликим удовольствием. Линда нашла ее утром в состоянии начинающего зомби - вроде, охотиться за чужими мозгами еще не хочется, а свои уже отключились. -Хоть немного поспала? - сочувственно спросила подруга. Рита удивленно подняла на нее глаза. Откуда она знает, все-таки ее рук...

Нэш вяло поднял взгляд, намереваясь проследить за окончанием посадки в иллюминатор. Он не боялся летать, делал это не один десяток раз. Хотелось скорее выбраться из этого летающего ящика - как только такие развалюхи еще выпускают в воздух? Вот он - толчок, оповещающий, что шасси коснулись земли. Неужели, не прошло и сто лет! Но самолет внезапно вновь начал набирать высоту. Что за?.. Второй круг, действительно? Нэш с беспокойством оглянулся и наткнулся на такие же блуждающие взгляды. Не поддаваться...

Марли шумно выдохнула, дернула на себя дверь и шагнула вперёд. Ее встретило дружелюбное, но пустое пространство - она очутилась в окружении абсолютного Ничего. Ни света, ни теней, ни пола, ни потолка; не было ни тверди под ногами, ни запахов, ни цветов, ни единого звука. Все, что связывало Марли с миром, находилось за дверью, она без сожаления в последний раз оглянулась и закрыла ее. Ступать в пустоте было очень странно, каждый шаг казался Марли последним перед срывом в бездну. Но Ничего оказалось весьма гостеприимным, давая необходимую поддержку ногам и телу...

Буря задержалась. Этот период её ожидания, нахождение в непрерывном страхе и напряжении - сводили с ума. Когда знаешь, что она вот-вот разразится, сметёт в один вздох твои постройки, уронит небо на голову, сломает нажитое. И нет времени на укрепление, да и смысла особого нет - буря беспощадна, сильна и властна: ей нипочём все крохотные усилия. Можно лишь прятаться и молиться. Я, конечно, пытался. Много дней, даже недель моим основным занятием были создание безопасного убежища и обновление функциональности жилища - проще говоря, я рыл подпол и заколачивал окна...

Машина мчала с невероятной скоростью, и Кэрри неистово вцепилась в руль. Нет, у нее не осталось ощущения, что ситуация под контролем, - просто ей нужно было за что-то держаться как за спасительную соломинку. Руль подходил больше, чем все остальные претенденты на трясущиеся руки Кэрри, и, к тому же, являлся по совместительству неплохим средством управления этой несущейся в никуда махиной. Кэрри чудом вписывалась в повороты, на уровне инстинктов водя руль вправо-влево, и не сшибла ещё ни одного человека - всё-таки бегать ночью по трассе нынче было не модно...

Я открыл рот, но не смог издать ни звука. Мне полагалось бы кричать или ругаться похлеще матёрого пропойки, но голос исчез, оставив лишь табличку "вернусь через 15 минут". И я, подобно рыбе, мог лишь обескураженно хлопать губами и моргать глазами в недоумении. Звуки словно всосались в глубины живота, разливаясь по его мышцам и тканям суровым холодком; я невольно продолжал напрягать гортань, но она лишь ехидно и беззвучно похихикивала от того, какой я дурак. Что на меня нашло? Секунду назад я мог выдать целую тираду, и некому было меня заткнуть, да и не находились такие смельчаки...

Мир у его ног. Они кричат его песни, срывают голос, приносят кучу любви и эмоций ему на блюдечке. Он вливает их энергию себе в горло, как ранее вливал туда дешёвый виски. И усмехается. Все твердили, что сцена пережует его и выплюнет на задворки, но он только поднимался выше. Сцена хищно скалилась, открывая зубки, но его ответный оскал пробирал ее до гниющих глубин, и она отступала. Первое время он сжимал микрофон до боли в ладонях, словно тот единственный держал его на плаву в океане дерьма и фанатизма, но теперь он сам может ходить по воде...

Стив бесцельно брел по улицам. Его меч звучно лязгал об асфальт, но он даже не пытался поднять его выше или убрать в ножны. Рука больше не подчинялась ему; воля иссякла вместе с иссушением Вечного Источника, который он должен был защищать. Лязг меча раздавался на три квартала вокруг и, к тому же, проникал вглубь мозга, разрушая все возможные нейронные связи. Этот лязг пронзал больнее, чем сам меч, больнее, чем крик ребенка, потерявшего мать, или крик человека, потерявшего все. Вокруг тлела оставленная...