КУРЕНИЕ В ПОЭЗИИ Вредно? Ну – ещё бы… …однако, табак, порой превращаясь в беспрецедентный вариант общения, зажигает нечто в сознанье, что не зажжёт ничто; и, между прочим, первая глава романа «Самопознание Дзено», книги, в которой итальянский коммерсант, отказавшись от коммерции в пользу литературы, показывает интересный типаж, начинается главой «Курение»… …а то – было: Цветаева, во время лихолетья, пришла к Бальмонту, и обмолвилась, что давно не курила; он тщательно набил трубку, протянул ей, и, только пошёл дым, начала она говорить, вещать, волхвовать, но Бальмонт прервал её: Т-с-с, Марина – слушайте табак… Краток и ироничен сиятельный Маршак, каждая строка которого – блистающая грань; четырёхгранник четверостишия вспыхивает, трактуя – через табак – вечную тему бренности (чеховский Подтыкин, вновь и вновь покрывает блин слоями прелестной, смаком истекающей начинки, чтобы, так и не попробовав, помереть): Жил на свете Маршак Самуил. Он курил, и курил, и курил. Всё курил и курил он табак. Так и умер писатель Маршак… Сложно представить не курящего поэта – пока длится сигарета, промелькнёт маленькая жизнь; как бы прожил большую Маяковский, если бы не курил? Дымом – табачным – начинается трагически-любовное стихотворение: вспыхивая, плача и взрываясь – тянется оно тугими ступенями в вечность, которая, казалось, была знакома Маяковскому при жизни: Дым табачный воздух выел. Комната — глава в крученыховском аде. Вспомни — за этим окном впервые руки твои, исступленный, гладил. …а вот - цветаевское мечтание, окрашенное в тона Монако: волшебного мира богатых, наполнено необычной для неё, боярыни, словесной начинкой: Запах, запах Твоей сигары! Смуглой сигары Запах! Перстни, перья, Глаза, панамы… Синяя ночь Монако. …где-то далеко – в совершенно ином мире, на сцену выходит классик испанского и мирового кино Л. Бунюэль, и, повествуя о своей жизни, сообщает, что ежели Табак – король, то Алкоголь – королева… (ничего, что алкоголь – тоже он, кто его знает – может, у испанцев по-другому?)… Неожиданно раскрывается стихотворение Саши Чёрного «Операционная» - нет ничего иронически-юмористического, тут скорбный скарб жизни, но хирург, завершивший работу, предстаёт так: Усталый хирург Подходит к окну, жадно дымит папироской, Вспоминает родной Петербург И хмуро трясёт на лоб набежавшей причёской: Каторжный труд! Как дрова, их сегодня несут, Несут и несут без конца. Марк Твен предупреждал: Бросить курить очень просто, я сам делал это много раз! – Маяковский, опоэтизировав процесс бросания, и выявив запах розы, который внезапно становится доступен, вещает, волхвуя: Граждане, вы утомились от жданья, готовы корить и крыть. Не волнуйтесь, сообщаю: граждане — я сегодня — бросил курить… Хоть не курящих поэтов было мало, стихов о курение и табаке не много, но те, что есть дополняют портреты табака, и… поэзии.
1 год назад