Криминалист вернулся

Криминалисты и собаки. Широко известен в узких кругах диалог оперативного дежурного с помощником: - Что там по краже? - Заявление приняли. Опер на месте. - Собаку применяли? - Собака болеет. - Тогда вызывай эксперта. Именно в такой последовательности эксперт-криминалист рассматривается в иерархии дежурной смены. Криминалист, в отличие от служебной собаки, не болеет, не ест, не спит, выполняет все, что ему поручают. Он всегда находит следы (даже если их нет), ибо без них его вздернут на рее при передаче смены. В содержание собаки вбиты немалые казенные суммы, а криминалист, в целом, бесплатный, не считая денежного довольствия, табельного оружия и обмундирования. Собака отказывается работать в дождь и сильный снегопад. Эксперт будет работать и во время тайфуна, т.к. собаке отчет писать не нужно. Собаку сопровождает кинолог. Он же проводник, он же инструктор или как их там называют. То есть, представитель Homo sapiens по линии МВД. Криминалист и "собаковод" часто бывают в одной упряжке. "Собаковод" более похуистичен, в отличие от криминалиста, который во время дежурной смены крайне недолюбливает человечество по обе стороны баррикад. Собаки бывают разные. Есть псины, натасканные на наркотики или на взрывчатку. Есть специальные собаки, которые работают на свежий след. Учитывая некоторую несогласованность в требованиях руководства и реальных возможностях подчиненных собак МВД, случаются накладки. Песель, заточенный на взрывчатку, может быть внезапно применен на наркоту, поскольку других собак не оказалось. Результат, как правило, удручающий: животное понимает, что от него что-то хотят, но не понимает, что. Происходит сшибка нервных процессов, собака впадает в истерику и все кругом недовольны. Криминалист лучше собаки потому, что он на месте происшествия не тявкает на тех, кто мешает ему работать. Хотя, не всегда... Если криминалист видит место происшествия, затоптанное всеми заинтересованными службами, то он может лаять запрещенными словами и творить непотребное. На моей памяти есть случай, когда на убийство семьи из пяти человек криминалист из областного экспертно-криминалистического центра прибыл на место происшествия последним, обнаружил следы стада слонов и обезьян, истоптавших и облапавших всю окружающую среду, взбленился и заявил следователю, что требует дактилоскопировать и откопировать подошвы обуви всех присутствующих. Следователь прокуратуры (тогда еще не было Следственного комитета) пожал плечами и велел всем присутствующим выстроиться в очередь к криминалисту, включая ответственного от руководства и заместителя начальника местного подразделения милиции. Мне довелось менять этого криминалиста в смене и доделывать его работу, т.к. он валился с ног от усталости и бешенства. У кинологов есть забавные словечки. Например, "поставить собаку". Для меня это звучало как "припарковать машину". На самом деле, кинолог ведет собаку в помещение, где она проведет дежурные сутки. Там есть еда, вода и лежак. Периодически собаку выводят, чтобы она размяла ноги, выссалась и высралась в окружающий пейзаж. От собак для меня была одна польза. Кинологи однажды выгрызли себе из ХОЗО дежурное помещение под замком. Но, в связи со сменой оперативной обстановки, получилось так, что этим уютным помещением на два топчана и уголка для собаки сами кинологи пользовались крайне редко. Теплые отношения с собаками и их повелителями привели меня к тому, что единственный ключ от помещения достался мне. Следственно-оперативная группа выдохнула с облегчением: от моего храпа в спальном помещении подламывались ножки кроватей. P.S. Был такой огромный пес. Грозный, мохнатый, вонючий! Зубищи как у дракона! При этом абсолютно индифферентный, если не касалось службы. Служебные собаки мало двигаются, поэтому у них когти отрастают, как у гепардов. И вот это чудовище, едва увидев в руках кинолога когтерезку, пИсалось и скулило! А когда ему отсекали когти, орал так, что дежурный подпрыгивал и искал табельное оружие! Самое смешное: когда отлетал последний коготь - пес весело вскакивал и мотал пушистым хвостом, как будто ничего и не было.

Первый труп. У экспертов-криминалистов, равно как и у медиков, тоже существует свое "кладбище". В отличие от медицины, эксперты своих "клиентов" туда не определяют, а, так сказать, отдают последние почести усопшим. Жаркий праздничный день 9 мая какого-то года. Я, стажер, еще не обмявший новенькие погоны лейтенанта милиции, сижу в нетерпении в служебном помещении одного из районных отделов. Жду команды броситься в бой! Жажда принять участие в расследовании преступления настолько велика, что на меня с подозрением косятся все, кто задействован на службе в этот чудесный день. И вот настает тот момент, когда в помещение вваливается помощник дежурного и машет мне: собирайся, труп у нас. Я подскакиваю, как ужаленный в задницу. Лариса, местный техник-криминалист, занятая копированием каких-то бумажек, ворчит: не суетись под клиентом. Иди лучше чай завари, да поешь, а то когда еще вернешься... Но я не понимаю ее: как можно думать о каком-то чае, если там труп! А вдруг криминальный? А вдруг еще что-то? Руки трясутся, когда я перепроверяю спецчемодан. Лариса иронично хмыкает. Проходит час, проходит другой... Наконец снова заявляется помощник и сообщает, что дежурная машина ожидает меня у входа. В машине мрачный опер с отчетливым духом вчерашнего. Выезжаем... Местом происшествия является однокомнатная квартира типа "хрущевка". Да какая к черту квартира, жилая некогда площадь, засранная настолько, что подошвы липнут к полу. По помещению бродит кругами старуха в цветастом халате и кричит: Славка, где Машка? Машка, где ведро? В центре композиции имеет место быть труп мужчины лет сорока, облаченный в грязную майку и паскудные тренировочные штаны. Даже мне, стажеру, становится понятно, что кадавр, мягко говоря, очень несвежий. Отчетливо видны общее вздутие, невыносимый запах разложения и самое противное: из небольшого отверстия в области прямой мышцы живота вываливаются петли кишечника. Фиксирую место происшествия по всем правилам. Едва не разбиваю дорогущий широкоугольный объектив при замене: ручки вибрируют, а запах просто выворачивает! Опер за спиной закуривает и выражается кратко и крайне нецензурно. Далее стою в растерянности, начисто забыв все, чему меня учили. Опер, морщась от вонищи, отходит в сторону кухни и начинает строчить в бланке осмотра. Бабка ходит по кругу и верещит про Славку. В дверном проеме возникает участковый, волоча за собой за шкирку некое существо мужского пола в замызганной одежде не по сезону. Одним мощным движением существо направляется в полет в сторону пишущего опера. Тот принимает тело на ногу, не отвлекаясь от писанины. Тело, получив сразу два импульса, начинает косноязычно рассказывать о том, как они сидели три дня назад с усопшим и как он его порешил "за пидора", а пока тот умирал, носил ему покурить, а "скорую" очковал за то, что те ментам сольют. Бабка в соседней комнате продолжает ходить по кругу и орать про какого-то Мишку. Приезжает судебный медик, напяливает перчатки и начинает ворошить усопшего. Вонь становится смертельной. Подозреваемый в убийстве звонко блюет на казенные туфли опера. Разъяренный опер выволакивает его на лестничную площадку и приковывает к батарее наручникам, попутно отвесив ему от души все, что накопилось в служебном организме. Появляется дежурная машина и меня захватывает на кражу. Пока мы едем, выясняется, что на краже уже Лариса, так что мне там делать нечего. Меня отпускают пообедать и вообще можешь не появляться. Я иду домой, благо райотдел в двух шагах. Мясо во вкусном борще, приготовленном мамой, по цвету напоминает вспученную кожу трупа. Я выпиваю бутылку аперитива и только потом начинаю есть.