Whot you see

— «Заходи, я всё равно не сплю», — сказала Анжелика и повернула голову обратно к компьютеру; — Деймон зашел, и ища место, где бы присесть, бросил взгляд на черно-белый рисунок. Начерчен он был карандашом, на тонком отдельном листке бумаги. Он помнил, как она любила его, и рисовала такие рисунки ежедневно. Тогда они были полны мелких графитовых динамичных линий и жизни. Этот рисунок был заполнен росчерками, длинными, от края до края листа. Был виден слабый нажим, и как-будто даже отсутствие руки, которая водила по этому листу карандашом...

Она стояла спиной к окну. Солнце заливало лучами пол. В квартире были только они вместе. Она слышала лязганье посуды на кухне. Вытянула руки и, разглядывая, повернула к себе запястья. Муж зашел со счастьем. Она отклонилась назад и нашла опору в подоконнике. «Будешь какао?» — спросил он в любви.  «Буду», — не кивая ответила она. Глаза как-будто включились, повернулись на мужа и моргнули. Полуулыбка. Мысли вернулись. Фантазийно рассыпанные по полу лучи ненадолго исчезли. Я вернусь, сказала она им, глядя на пол...

Нервное напряжение достигло апогея. Она открыла свой космический шатл, медленно зашагала, шажками как у ребенка, и ввалилась в дверь. Достало. Всё достало — шептала она не шевеля губами. Руки автоматически, рефлекторно перебирали вещи, закрывали двери, настраивали приборы. Голова работала в режиме ожидания. Стоп мыслям, чувствам. Делаем дело, улетаем, когда сделаем — поговорим, сказала она сама себе. Еще пару движений, и корабль оторвался от площадки и взмыл. Она знала что ещё рано, необходимо немного удалиться, чтобы отпустить...

Он быстро шёл через переулок, в одной мантии. Оставив в королевских покоях юную прелестницу, Викториан вспоминал. В его жизни уже была встреча с девушкой. С девушкой, с далеких берегов. Он уже тогда был магом, хоть и был юн. Его неопытность и честность были основой их союза, она привносила шарм и таинственность. По странному стечению обстоятельств, она тоже была «молчунья», из того странного племени девушек, которые рождаются с говорящими глазами, но не губами. Он представлял её в длинной красной мантии, спадающей с плеч по спине, с волосами, собранными в узел на затылке...

Из цепи, которой её прародительница была прикована к темнице. Нога прикована штырём к стене. Стена кирпичная. Окошко слева, высоко. Девица ростом невысокая, даже мелкая. В белой рубашке, ночнушке. Книзу расходится конусом, обшитая кружевом. На шее кружевной белый чокер. Волосы светлые, можно сказать она злотовласка. Ноги и руки загорелые, и кожа нежная, несмотря на темницу. Вам интересно, что она там делает? Она не преступница, нет. Она нежна, и хороша собой. Она красива и жива. Бархатная кожа, кошачьи, зеленые глаза...

Звёзды были фантастически высокими и разноцветными. Красные, синие, фиолетовые и розовые. Немного зелёных, и совсем чуть-чуть голубых. Распространившись над двумя горами, одна из которых была ниже, но зато выдвинулась чуть вперёд, они беседовали между собой. Качаясь из стороны в сторону, одна звезда затевала беседу, затем бросала немного своей звёздной пыли в сторону своего старшего брата и хихикала. Соседние звёзды приходили в движение, задеваемые этим звёздным серебром и заговаривали. Чей-то голос был громкий и басовитый, как «Эй, это кто это разбудил меня», другой мягкий и щекочущийся...

История разворачивалась чуть быстрее чем весна. Месяца два-три, а то и пару недель. Он как всегда, был не очень одет, не очень расчёсан, и не очень вежлив. Юморист со стажем, говорила Люська, когда подметала утренний асфальт, а он, выходя из подъезда, перепрыгивал через её веник. Сам, он, впрочем, не замечал. Его ирония, казалась ему естественным взглядом на мир. Он как-будто не стал взрослым, и перерос ребёнка. И в тот момент, когда как дерево, должен был распустить крону — согнулся и стал расти вбок...

«Давай снимем корону», — говорил мальчик. Давай! Мы сможем пойти гулять. Ты же с ней в дверь не пролазишь, и не можешь выйти на улицу. Фу! «Давай, только я не могу. Она растёт на моей голове. Понимаешь?» — сказала девочка.  «Понимаю, —ответил он. — Давай, я буду тянуть, может оторвётся.» «Давай, — ответила принцесса, и сильно упершись ногами в пол, наклонилась головой к брату — Тяни». Брат схватился за корону и начал тянуть. Схватился за острые края, и тянет. Так сильно тянет, что сестра уже едет по полу и хохочет...

Чернота Африки захватывает. Густая, плотная, нанесенная на человеческую кожу. Намазанная чернота. Сплошная. Покрывающая всё тело. Любопытство разности разгорается. Жадно смотрю на лицо, тело, руки. Живот часто изображен объемным и выпуклым. Женская грудь — длинной и свисающей формы. Линии мягкие, контуры сглаженные. Ноги переданы короткими. Такие женские статуэтки служат для охраны дома, или ритуальных церемоний. В них вселяются души — верят старейшины племен. Маски . Больше чем лицо. Железная, или деревянная...