Всё могло быть иначе, но война катком прошлась по тысячам судеб. Реальные истории, услышанные мною из уст родных и случайных знакомых, о людских трагедиях и выстраданном счастье
Война, она бывает разная. С турками, немцами, поляками, французами, где ты точно знаешь, кто твой враг. А бывает гражданская, где нет уверенности, что в спину тебе не выстрелит брат, сын, друг. И эта война не менее страшна. Сегодня я расскажу об одной истории времён Гражданской войны. Возможно, со временем она обросла домыслами и легендами, но я и не протокол пишу, а то, что услышала из уст старожилов одного села, раскинувшегося на живописном обском берегу.. Мирон, зажиточный мужик, владелец мельницы, лавки, после смерти жены привёл в дом цыганку из табора, отдав цыганам двух жеребцов...
"Я очень завидовала детям, у которых отцы вернулись с войны. Мне казалось, что их матери светятся от счастья и выглядят моложе, чем наши. А дети могли получить в подарок от рукастого отца какую-нибудь игрушку: самодельную свистульку, выструганный деревянный пистолет, лук с туго натянутой бечёвкой. А ещё отцы могли дать поиграть блестящими орденами и медалями. По ночам я плакала в подушку и мечтала: В мечтах мне грезилось, что отец обязательно появится живой и здоровый с зажатой подмышкой роскошной куклой в розовых панталончиках...
Я видела эту женщину меньше часа. Но дала себе слово, что когда я буду седовласой бабушкой далеко "за", я буду такой же, как она. Энергичной, умной, волевой, неунывающей, деловой, без тени обид и жалоб на жизнь. На момент нашей встречи, ей было уже за девяноста, но она была полна жизни и оптимизма, при этом мечтала умереть последним ветераном Великой Отечественной войны. К сожалению, этой мечте не удалось сбыться, но прожила она 102 года. Екатерина Сергеевна Катукова - жена легендарного маршала бронетанковых войск М...
"В конце 44-го моим родителям посчастливилось встретиться после трёхлетней разлуки, когда отец возвращался из госпиталя в часть. 9 мая, то ли от волнения, переизбытка чувств, то ли просто срок, Господом назначенный, пришёл, у мамы начались схватки на седьмом месяце. К вечеру, когда в посёлке уже во всю пили за Победу, на свет появилась я, слабенькая недоношенная девочка. Но все верили, что рождённая в такой день, просто обязана жить. Стали думать, как назвать ребёнка, чьё рождение связано с великим событием...
Я трудодни зарабатывал с шести лет. Отец ушёл на фронт в 41, мать была беременной. Радости не случилось, моя младшая сестра прожила всего два дня, а материно здоровье было навсегда подорвано, больше она не оправилась. Еле передвигала распухшие ноги по дому, на работу уже не вышла. В то лето я понял, что вырос, что на моих руках осталась больная мать. Мы с дедом теперь не иждивенцы, а кормильцы. Я возил воду в бочке в дальнюю полеводческую бригаду на коне. Сам забраться на козлы ещё не мог, меня подсаживали...
В конце 80-х годов зародилась у нас на работе традиция: приглашать 9 мая своих бывших коллег-участников войны на "чаепития". Кто-то приходил один, кто-то с женой. Кто-то сидел скромно, кто-то толкал пафосные речи. Не буду кривить душой, мы, 25-35-летние, относились к этим мероприятиям больше как "к обязаловке" из-под палки, чем к душевным встречам. "Сейчас разойдутся и гульнём по-нашему" - эти фразы проскакивали между нами в коридорах. Мы знали, что речи и воспоминания фронтовиков мало чем будут...
Да простят меня учителя литературы, но мне всегда казалось, что есть на свете произведения гораздо интереснее, трогательнее, захватывающее, чем те, которые изучаются в рамках школьной программы. Например, моими любимыми книгами стали "Лето Господне" Шмелёва и "Вам привет от бабы Леры" Васильева. Не знаю, может, сейчас что-то и проходят, но ни я, ни мои дети (которые уже учились в постперестроечное время) в школе не познакомились с этими творениями авторов. А ещё есть "скромные" книги, которые не...
"Моя мама проводила на фронт четверых сыновей. Два раза в месяц она ходила в ближайший город в церковь: ставить свечки и молиться. Она преодолевала путь в 40 километров в любую погоду, дождь, метель, пекло. Выходила пешком в пять утра, иногда попадались подводы, подвозили. Она верила, что, исполнив данный самой себе обет, сбережёт детей от свинцовых пуль. Когда пришла первая похоронка, мама ещё не разуверилась в Боге: пусть он забрал одного, сбережёт остальных. Совершала она свои "крестные ходы" и после второй, и после третьей...
Добрый день, дорогие читатели! Одна моя статья "Долгая дорога в дюнах. Очевидцы рассказывают, что всё было гораздо страшнее" набрала рекордное для меня количество комментариев. Большинству обсуждающих был неприемлем тот факт, что я посмела пожалеть депортированных прибалтов. Мне припомнили. что "наши ещё хуже жили" и "просто так никого не выселят" и "все бы они стали пособниками фашистов" и "о бедных чухонцах замолвила слово" , "мы мучались, пусть они помучаются", "ещё бы фашистов пожалела".. плюсом ещё приплели Зулейху, которой кто-то неосторожно посочувствовал...
"Сколько себя помню, в нашей семье был культ Сёмки. Сёмка - брат моего отца, ушедший на фронт в январе 1942 году девятнадцатилетний белокурый парень и пропавший бесследно в мясорубке войны в тот же месяц. Отец, две его сестры, бабушка, все они меряли наши поступки с позиции того, как бы поступил Сёмка: В нас, в первом послевоенном поколении семьи, искали Сёмкины черты. У кого-то нос был "Сёмкин", у кого-то глаза, у кого-то волосы. Даже глядя на мою приёмную дочь, со временем начали говорить:...