Демоны и их среда обитания.

Привет,а почему ты в чёрном? Зачем ты летишь вниз,а не наверх? И горько глянул на меня,косматый ангел. Наверное всё потому,что не такой как все. Я слышу всех вокруг,но затыкаю уши. Давно не видят свет,как уголь чёрные глаза. Мне даже не понятно, зачем тебя я начала вдруг слушать. Смахнула вдруг слезу,когтистая рука. А можно я с тобой тут посижу,над бездной? Конечно вместе падать веселей. И я сел рядом,в клоунской одежде. Закрыв глаза,чтобы не видеть блеск её когтей. И вот во тьме я слышу шопот -Как же скучно! Всю тьму веков,кругом одно и тоже ...

Никогда ещё в жизни не плакал. Грозный бог с деревянным лицом. И когда красный дождь вдруг закапал. Он смахнул слезу топором. Что ж вы делаете глупые люди. Заставляете друг друга страдать. Вы приносите мне подношения. Заставляя вас убивать. Я для вас не судья и не демон. Я не буду вас жестоко судить. Мне плевать на ваши проблемы. Я создал вас чтобы жить...

Мне снилась дорога из могильных плит. Я шёл по ним как по брусчатке. Под ногами трескался чёрный гранит. Оставляя в душе моей отпечатки. Пока я шагал, я видел сотни имён. Стариков, детей, фотографии женщин нарядных. Я пытался всматриваться, увидеть родных. Но видел лишь крошево дат и имён мне непонятных. Я устал шагать, слипались глаза. Внезапно из горла прорвались рыдания. Я понял, что под ногами ВОЙНА!! Я ПОНЯЛ ЧТО ЭТО РОДИНЫ КАМНИ. Я очень хотел заглянуть им в глаза...

Расправив седые крылья. Затекшие от безделья плечи. Он молча смотрел на камни. И слушал грешников речи. Он не видел в них ТОГО ГЛАВНОГО!!! Которого он должен хранить. И пока он смотрел рассыпались камни. И на босых ногах осталась лишь пыль. А грешники всё бубнили и плакали. Добавляя ему в крылах седины. И звёзды всё медленней капали. Как дождь посреди зимы. И вдруг сквозь бубнёж и проклятия...

Сидел в углу и плакал, деревянный мальчик. Катились по щекам густые слёзы из смолы. Ему не больно, не обидно, просто плакал. Он вспомнил дедушку, всего из седины. Он вспомнил бабушку, смешливую старушку. Которая живёт уж триста с гаком лет. Вокруг неё всегда поют, весёлые лягушки. Давно порос уж тиной, её авторитет. Ещё был лекарь, скверный мужичонка. Пиявок жарил, парил, может даже ел. Но вовсе был не злым, а глупо-милым...