Николай Ш.

Мне, как и многим другим, совсем недавно в онкологической больнице зачитали смертный приговор. Ну как зачитали? Не совсем конечно, категорично торжественно, как это делается на суде, скорее просто буднично сообщили. Нельзя сказать, чтобы это стало для меня какой-то неожиданностью. Учитывая возможности интернета, сопоставляя свои симптомы и результаты начальных обследований, в которые меня втянула моя жена Галя, я всё - таки о чём - то догадывался и что - то подозревал. Я, как истинный меланхолик, конечно прежде всего думал о плохом, но чтобы вот так, жестоко и бескомпромиссно, а главное так быстротечно… Это оказалось слишком даже для меня, отнюдь не оптимиста...

Неуклонно идут года, сменяются времена и эпохи, эволюционируют и поддаются дрессировке даже животные, но неизменными остаются только люди. Прогресс их затрагивает лишь поверхностно, как- то по касательной и то избирательно и в основном только технически. Но жизнь продолжается. Как и прежде: в некотором...

Николай, проснувшись, лежал в холодной комнате, на даче. Чтобы встать и протопить печь требовались героические усилия. Вылезать из - под одеяла ой, как не хотелось. На улице за минус 20, в комнате по ощущениям ещё ниже. Да и мир не предлагал ему сегодня ничего хорошего, так же как не предлагал ему это хорошее вчера, да уж и совсем невероятно, что предложит завтра...

С больших экранов и маленьких экранчиков, перед которыми я и провожу всё своё свободное время, а его у меня море, всё чаще слышатся разговоры о ядерной войне. И это говорят серьёзные люди, а для меня ещё с советских времён, все люди говорящие с экрана, кажутся очень серьёзными, хотя если честно не всегда умными...

Как мне объяснили и, если я правильно понял, интернет- это насыщенная площадка и каждый вправе высказывать любые мнения, в том числе и не свои… Соблюдая социальную дистанцию, удобней пристроив костылёк, я присел на краешек лавочки, прислушался и услышал разговор двух совершенно незнакомых мне людей....

С трудом успокоившись, чтобы не сойти с ума, внимательно прислушиваясь к себе, я не спеша начинаю анализировать. Мне приходится это делать для самосохранения. И я говорю себе: «Вот мне хочется её обвинять в изменах и гневно обличать. И если очень хочется, то конечно можно, но только немножко. Но это потом. По горячим следам, я не смогу себя контролировать и могу зайти очень далеко, но она сильнее и зайдёт ещё дальше. Это чревато. Она меня сразу же заткнёт и устыдит. И будет ещё долго вспоминать. Недоверие, низость, как ты мог и всё такое… Не доверяешь, не живи. Хлопнет дверью и уйдёт, ищи её потом...

Встретил как то на улице бывших воспитанников из своей группы. Встретились как родные, искренне обрадовавшись встрече. Поговорили «за жизнь». Они рассказали мне кто, где и как сидит, кто уже вышел. Как я уже говорил, в эту мясорубку попадает минимум процентов девяносто воспитанников интерната. Я узнал, что Саша, старший из двух братьев погодков: наивный, добрый ребёнок (уверен он таким и остался), сидит большой срок за убийство и расчленение бомжа, видимо это было продолжением его детских игр, так сказать интернатские шалости. Ведь что такое для Саши бомж: та же игрушка, просто Саша созрел...

До льготной пенсии у меня оставался один год (канитель с пенсией продлила ожидание) и я должен был работать только с детьми. Я работал с группой подростков до 19 лет, причём у некоторых из них уже было по четыре судимости. О, какая же это мерзкая и лицемернейшая штука, эти специальные интернаты. Как оказалось я попал не в самый худший. В интернате повсюду блеск новой мебели, дорогие игрушки, четырёх разовое питание с обязательными фруктами. При мне мебель меняли каждый год. Я перетаскивал с воспитанниками по этажам бессчётное количество новых шкафов, стенок, диванов. На двести воспитанников,...

Я ждал пенсии как манны небесной. Пенсии льготной. Это не в том смысле, что хорошее и заботливое государство вдруг решило сделать человеку что-то приятное. А в смысле государству необходимо вовремя выбросить малопригодный для дальнейшего эксплуатирования материал на помойку. Ведь изношенный от вредной работы механизм будет то и дело ломаться. Одни убытки. Ремонтируй его потом за свой счёт. Со временем становишься не то что бы пессимистом, но как говорил один юморист: хорошо информированным оптимистом. И вот пришло он, долгожданный момент! Оформляла пенсию очень бдительная Нижнетавдинская работница: Парамонова, кажется Людмила...

«Великий слуга великого народа». Сценарий нового фильма. Далёкое будущее, 2024год. В стране эпоха застоя. Известные, престарелые лидеры оппозиционных партий, кряхтя, сморкаясь и кашляя с трудом поднимаются на депутатскую трибуну. Уже 34 года они говорят одно и то же и клянут Америку. Китайцы только что возвратились с Марса. Отечественные, ламповые телефоны всё ещё не помещаются в карманах. Все ракеты заржавели и у нас больше не остаётся аргументов в споре с соседями. Россия готовится выбирать президента. Начало фильма, как и в предыдущем фильме. На очень крутой московской высотке стоят...

Отрывок из книги пенсионера-графомана Шевченко Николы. Затеряться среди людей мне не составило никакого труда. Выросши и возмужав, я пошёл « работать». Весь этот процесс трудно объяснить, но это такая повинность людей, когда они, собираясь маленькими коллективами, должны проводить вместе семь часов, имитируя какую-то непонятную деятельность, с очень серьёзными лицами. Я на работе! Всё как у всех. Первое время я лишь немного раздражал всех сотрудников своей дотошностью и чрезмерным усердием, по привычке пытаясь навязать людям хоть какую-то эффективность. Но меня обозвали «занудой», заткнули, быстро поставили на место и убедительно посоветовали не высовываться...

Отрывок из книги пенсионера-графомана Шевченко Николы. Режиссёр: Что приуныл? Даже и не думай! Вижу обзавидовался Путину и Тимошенке. Ликование толпы недолговечно. Думаешь твои отчаянные киборги, обвешанные супероружием, весело подмявшие под себя весь мир жуя жвачку, также весело прошагают и по России? Да, они конечно весело прошагают по центральной России. Пока русские расчухаются: они медленно запрягают. Златоглавая- болотная встретит вас хлебом, солью и аплодисментами. Они вас там давно ждут и встретят восторженно как Крым Россию. Но вот там, во глубине Сибири, вы встретитесь лицом к лицу с ним, с Ваней...