Parshkulya

Звенели раскалённым скрежетом лампочки в пустой комнате.  Им аккомпанировал холодильник. Столь же пустой.  Такой же белый, холодный, как свет этих несчастных лампочек. Стук сердца невольно подстраивался под звуки устаревшего технического прогресса.  Меня тошнит. Шум в голове был все равно громче. Квартира деформировалась в скукоженный  клочок зыбкого смятения. Освещение, звук,энергетика, запах комнаты точь в точь как в больничной палате. Осторожно. Кварцевание.  Болит правая грудь и немного под ребрами...

Опять как дура наблюдаю за закатом в поле под звуки гусиного скрежета и птичьих переговоров. Неоправданная трата времени. Может быть. Однако в закатах есть определенная магия. Отбросив все законы природы, великий пожар всеобъемлющей силы угасает в минуту, возрождаясь вновь и вновь Фениксом на рассвете. Регенерация. Обнуление. Умиротворение.  Как жаль, что всё прекрасное не материально. Любовь, ненависть, пение, смех,шум ветра, мысль, запах,интеллект,дыхание,закат. Вы можете разорвать меня в клочья,...

Сегодня, в 10 часов вечера меня беспокоили лишь рваные колготки и туфли, что неоправданно стерли ноги в кровь.  Все как обычно пошло не по плану.  Из-за полнолуния, чёрт бы его побрал, я чувствовала себя не лучше соленой воблы. Запотевшими зрачками пыталась выискивать что-то похожее на скамью, жаль,  всё-таки пришлось грохнуться на тротуарную плитку. Словно вновь оказалась во втором классе: разодрала коленки и остановила кровь из носа тетрадным листом в тонкую линейку. Не люблю падать в обморок на людях...

Наблюдать в надвигающуюся бурю как пасут коров истинное наслаждение. Я запаслась бутылкой местного пива и ушла в поле, километра 3 от деревни, рассчитав время таким образом, чтобы успеть на загон коров. 10 лет назад, конечно, их было на порядок больше, раза в 3. Сейчас другое, великий парад превратился в тихий пикет. В деревне пополняется только кладбище. Заброшенных домов все больше. Где то как-то протекает жизнь на последнем вздохе. Все, у кого хватило возможностей перебрались в город, остальные безынициативно продолжают вести хозяйство и сплетничать...

У меня оставалась одна сигарета и две спички. Конечно,наоборот было бы куда хуже, однако ветер не предоставлял большого выбора. Я сидела одна на кладбище в 9 часов утра возле могил бабушки и дедушки. Трудно вспомнить сколько лет назад за спиной ржавела та же оградка. Тогда не волновали все эти житейские проблемы с отсутствием сигарет, денег и статуса в обществе. 8 лет назад умерла бабушка, 9- дедушка, верится в это с трудом. Помню их хорошо, вроде. Интересно, а они меня?  Зачем-то притащила холст с мольбертом, надеюсь, мертвых я не сильно потревожила своим легкомыслием...

Я так боялась рухнуть в обморок на улице, в этот жуткий снегопад, смешанный с гололёдом, реагентами и безмолвными воплями алкозависимых, что пришла домой и умерла. То ли от одиночества, то ли от голода, то ли от всего сразу. Скорее всего от безвкусицы современного общества и синего винстона. Впрочем, причин можно обнаружить массу, а исход все равно один.  Смерть, однако, не самый худший финал. Я могла бы вновь влюбиться в какого-нибудь музыканта или журналиста с большими амбициями, но отсутствием...

Сегодня, пожалуй, впервые я плакала от  выгрызающего,удушающего и беспросветного одиночества. Стоит заметить, одинока я была всегда и плачу я довольно часто, но до столь безысходного и жалкого состояния я не доползала.  Половина третьего ночи, в ушах стоял привычно-оглушающий звон, все окна закрыты, свет загрязнённого зимнего неба, что присущ окраине столицы, кое как проникал в комнату, полностью серую за исключением белого натяжного потолка, от того он становился ослепляюще-мерзким, тошнотворно ярким...

Моя зарплата составляет 20 тысяч рублей в месяц, 15 из которых я стабильно трачу на психотерапевта. В сеансах с врачом нуждаюсь, вероятно, из-за этой самой работы, однако бросить Ее не могу, так как все же остаюсь в плюсе на 5 тысяч. Трудновато жить месяц на эти жалкие 5 тысяч рублей в Москве, при условии, что 4 тысячи рублей я трачу на сигареты. Курю из-за этой же самой проклятой работы, однако в плюсе я все равно на одну тысячу рублей. На проезд трачу 500 рублей, до всеми уже известной работы, однако остаюсь в плюсе, на 500 рублей...

Попробуем. День протекал до тошнотворности томно, будто мать заставляет опешенное дитя есть слипшиеся макароны. В голове непрерывно крутилась заевшей пластинкой одна фраза: «рубец на тонкой коже».  Так однажды меня охарактеризовали. четыре черт слова, порой,  несут в себе больше смысла и печали, нежели приторно-душещипательное изречение, больше похожее на рвоту разума. Рубец на тонкой коже... Духовная близость куда важнее физической, ведь так? Секс становится не таким уж и сладостным, если тебе беспрерывно трахают душу...

Мы разбавляли краски подсолнечным маслом с душком из пятилитровки и были счастливы. Курили, ели черствый хлеб, отшучиваясь пост панком, и радовались жизни. Не потому, что та прекрасна, беззаботна и красочна. Потому что краски у нас в руках и холсты ещё не заканчиваются. Картон-холст на полставки, к счастью  в дешевых продуктовых товар по прежнему завозят в больших количествах и картонная упаковка утилизируется в банк будущих картин постсоветской субкультуры. Писали плохо, шутили много, смеялись только во снах...