Kseniya Cherkashina

Книжки, наблюдения, рассказы подруг — всё это не считается. Это же наверняка очень субъективная штука, которую нужно попробовать самому. И я даже думала, что пробовала. «Я думала, что люблю его» Однажды брошенная в разговоре фраза заставила сильно задуматься. Я была влюблена. И это чувство в комплекте с сильной привязанностью и гормональными всплесками гарантирует срыв покровов. Но стоило только уйти, как выяснилось, что и без человека жить можно. Что мой внутренний мир на нём не зиждется. Что любовь, оказывается, куда сложнее банального «хочу быть рядом с этим человеком»...

Я читаю в метро. Ещё и бумажные книги. Без картинок. Не потому, что пытаюсь казаться модной и до безобразия интеллектуальной барышней. Просто поняла, что деградирую с такой скоростью, что скоро процесс станет необратимым. Вот и сегодня по пути на работу смеялась над рассказами Довлатова, временами даже в полный голос. Настолько его слог живой, яркий и хлёсткий, что сдерживаться трудно. Документальный фильм «Чемодан» Вышла из вагона на Третьяковской и пошла в сторону перехода, сжимая книгу в руке...

(Краткосрочному визиту в Ставрополь посвящается) Об этой комнате в доме на Ставропольской я могу говорить бесконечно долго. Уже почти шесть лет она переоборудована в спальню, но привычка называть её залом осталась у всей семьи. Мы вместе с этой комнатой видели многое: бесчисленные перестановки мебели, десятки людей всех возрастов… Были события, которые вспоминаются с улыбкой; были и те, о которых до сих пор вспоминаю с ужасом. Но рассказ не об этом. Он о тех, кто видел больше, чем кто-либо из нынешних жильцов нашего дома...

Знаешь, мне безумно нравится психология. В смысле, книжек умных я не читаю, курсов не прохожу, но наблюдать за людьми — одно удовольствие. Если из наблюдений делать выводы, можно много интересного понять о жизни. Ну, например... В проблемах взрослых людей виноваты их родители. (Здесь должен быть какой-то звук для эффекта неожиданности, да) Ага, это всё про детские травмы, комплексы и остальные прелести воспитания и формирования личности. Только всем больше нравится байка о хреновом коллективе, трудностях с социализацией...

Ей три. Она очаровывает взрослых предельной округлостью щёк, длиной кос и привычкой представляться по имени-отчеству. И совсем мало знает о жизни. Ей шесть. Она улыбается всем вокруг, шепеляво, но с выражением рассказывает басни Крылова и представляется просто по имени. Скоро она поймёт, что чего-то явно не понимает. Ей десять. Говорят, она много знает и возлагает большие надежды. Дома — повод для гордости, в коллективе — пустое место. Она постепенно понимает, что мир бывает жесток. Но причины всё ещё не ясны...