Крошки понарошку

Когда мальчика спрашивают, кем он хочет стать, он неизменно говорит: "Кондуктором трамвая". Иногда взрослые умилённо улыбаются, иногда весело смеются, иногда терпеливо объясняют, что это невозможно, потому что все кондукторы - роботы. "Но если я стану кондуктором, - отвечает мальчик, - то смогу кататься в трамвае столько, сколько захочу". Эти слова вызывают новые улыбки - мол, ребёнок есть ребёнок. Мальчик не очень понимает, почему они смеются. С утра до вечера кататься в трамвае - лучшее в мире занятие...

Окончание. Первая часть здесь. Вторая здесь. XI. Ночи прозрачны, а днём темно. Всё неприглядное жмётся к свету. Разоблаченье чужих секретов Нам интереснее, чем кино. * Липкою сетью сейчас дано Всё, что угодно, извлечь из Леты; В поисках пафосного сюжета Не постыдимся тревожить дно! * Враг пред тобой? Любопытный друг? Каждый – и жертва, и злой паук; Ищет по меткам – и сам помечен. * Вроде сизифовых вечных мук – Личное прятать: не хватит рук Штопать прорехи, лакуны, течи. XII. Штопать прорехи, лакуны,...

Продолжение венка сонетов. Начало здесь. VI. Тёмен и шумен – как пыль, слова – Бьётся под спудом невнятный голос; Что, если можно, отбросив робость, Свой по нему направлять штурвал? * Стают снега – прорастёт трава, Сгинув, зерно превратится в колос, В зыбях пустыни пробьётся лотос, Выплеснет в небо девятый вал. * Миг беспримерного торжества! Новые звёзды на небосводе! Радость полёта и мастерства! * Но ненадолго даёт свободу Неизменённой людской природе Мир в искажениях естества. VII. Мир в искажениях...

I. Гол, непригляден под хмурым небом Мир, угасающий с каждым днём – Сталью, туманами и огнём, Ядом от вод и горчащим хлебом, * Гибнущим лесом, небелым снегом Дышим, и думаем, и живём. В бездне унынья – веселье пьём, Метим обманки хайповым тегом. * Кто недоволен – летит по встречной, Даром что честно купил права; Им бесполезен туман аптечный. * Горькая правда всегда права, Блеск чужеродный дороги млечной Полон угрюмого торжества. II. Полон угрюмого торжества Взгляд с фотографии чёрно-белой. Всё решено – что теперь ни делай, Как ни стели на пути слова...

Я в зеркале следы былых потерь Рассматривала на лице своём, Вдруг в отраженье приоткрылась дверь И кто-то, не спросясь, вошёл в мой дом. Я обернулась - сзади никого, Закрыта дверь, покой и тишина... Но с этих пор - не знаю, отчего - Тревогой странной жизнь моя полна. Читаю книгу - словно чей-то взгляд Глотает строчки пополам со мной, И не лекарство - смертоносный яд Страницы льют удушливой волной. Взгляну в окно, проснувшись поутру - Там будто пляшет серая вуаль, Трепещет на невидимом ветру, Затягивая солнечную даль...

Только стих. Джаз-октябрь Примеряя ритм своих шагов К спелому оранжевому джазу, Каждую пронзительную фразу Цепким хмелем впрыскивая в кровь, Принимая в глубину зрачков Сполохи, неведомые глазу, Покоряясь звонкому экстазу, Извлекаю соль из пены слов. Ах, октябрь! Твой зов непобедим. Ты жесток - но только ты один В вечность мечешь золото без меры. Как живит оранжевый на сером! Каждый день - как маленькая эра В тусклой череде бетонных льдин. Пленник ноября Пока привычно носит колея, Смотри, как, все цвета в один мешая, Ноябрь неумолимо проступает В причудливых разводах бытия...

- Ну, мне пора, - я отставила в сторону недопитую чашку чая и робко попыталась встать из-за стола. - Да рано ещё, - привычно запричитала мама, - и так ведь редко приезжаешь, жаль тебе лишнюю минутку, что ли? Не чужие мы всё-таки, не посторонние... - Оставь! - с усмешкой пробасил отец, - Молодёжь, всё дела, всё спешка. А ведь родители не вечные. Мама заботливо положила мне добавки. Я со вздохом придвинула чашку обратно. Поеду на следующей электричке. В конце концов, я действительно навещаю их всё...

Наш старый дом запахивает окна, Застёгивает наглухо подъезды, Бездумно подчиняясь предписаньям Всезнающих страниц календаря. Его антенны сникли и продрогли, Ему уже ничто не интересно, Он полнится угрюмым ожиданьем Пришествия седого ноября. А я надену платье, белое, как ветер, И белое пальто под чёрной шалью, И выбегу на площади встречать закат И провожать в далёкий путь смешные птичьи стаи, Закат мне пропоёт свои куплеты С изысканной малиновой печалью, А птицы, не ответив, просто с ветром улетят И в нём растают...

Высоко, высоко вздымается суровая каменная башня в замке короля Деригора. В подвале башни томятся пятеро пленников: пять сыновей короля Лорьена. В самой башне, в маленьких тесных комнатках, заключены четыре пленницы: четыре дочери короля Лорьена. Самая младшая из них, принцесса Реола, неутешно горюет в каморке на самом верху башни. Некому освободить пленников: пал король Лорьен, разбито его войско, захвачено и сожжено его королевство. В замке короля Деригора, в роскошных золотых палатах, шумит весёлый пир - празднуют победу...

До горизонта фарфоровым блюдцем Земли белеют. Тяжек наш путь, но назад не вернуться - Долг тяжелее. Словно враждебная ярая сила, Жизнь заприметив, Даль, что вокруг неподвижностью стыла, Бросила ветер. Застит глаза, заметает дорогу, Гасит дыханье... Здесь нам никто не придёт на подмогу... Вдруг - трепетанье Солнечных крыльев - предивное диво Полночью вьюжной! Жёлтые бабочки, радостно-живы - Что вам здесь...

Разбирая хлам на чердаке, я нашёл часы. Блестящий серебристый корпус был, пожалуй, великоват для обычных карманных часов. К моему удивлению, стрелки показывали точное время. Механизм тикал так чётко и размеренно, словно его только что завели. Я поискал привычную заводную головку - вместо неё сбоку торчал небольшой рычажок. Я потянул рычажок вправо. Секундная стрелка понеслась быстрее, следом потянулись минутная, часовая... Внезапно всё вокруг потемнело. Ничего не понимая, я выглянул на улицу - стояла глубокая ночь...

Скажешь, что это не так? Ты говоришь, я пуста?.. 3. …треск заведённой пружины/шипение диодных ламп/писк платы на микросхемах/вздохи квантового компьютера/неописуемый фиолетовый шум бозонно-фермионного...