Честность по заказу

Заключенный регентом союз с Англией, Голландией и Австрией беспокоил Испанию, так как оставлял мало надежды на удовлетворение испанских устремлений в Италии. В 1718 году война казалась неизбежной, и герцогиня дю Мен сочла момент подходящим, чтобы вместе с испанским послом подготовить интригу, получившую название «заговора Селемара». Я не собираюсь пересказывать подробности этого дела, о котором написаны романы и которое действительно носило романтический характер. Напомню лишь об участии Испании,...

Пылкий Бофор, наделенный фамильным добродушием, унаследованным от своего предка, Генриха IV, и «умом намного ниже среднего», по отзыву Реца, но смелый и любезного нрава, подстегиваемый своей любовницей, мадам де Монбазон, а также мадам де Шеврез, которую ничто не могло излечить от страсти к интригам, вскоре организовал заговор «Влиятельных». План Бофора отличался размахом, поскольку он надеялся не только устранить Мазарини, но и опрокинуть всю французскую политику, как внешнюю, так и внутреннюю:...

Отныне связь, объединившая судьбы Генриха и Генриетты, казалась порванной. Однако наследство заговорщиков Антрагов не позволяло Генриетте полностью избавиться от подозрений, и когда в 1610 году король был убит, ускользнуть ей не удалось. Рава-льяк утверждал, что действовал в одиночку и не имел никаких сообщников, но ему не поверили. Слишком многим была выгодна смерть короля. Подозревали Испанию, иезуитов, Эпернона, Антрага и его дочь. Когда несколько месяцев спустя после казни преступника мадемуазель...

Дело выглядело бы забавным, если бы Овернь ограничился разглашением своих сентенций в шутливом тоне. Но он зашел в своем безумии слишком далеко и вступил в опасный заговор с герцогом де Буйоном и маршалом де Бироном, замешанных в сложных интригах с испанцами с целью создания трудностей Генриху IV и возрождения Католической Лиги. Заговор предусматривал, что после смерти Генриха (возможно, имелось в виду убийство короля) Корона перейдет не к дофину, а к сыну Генриетты д'Антраг, объявленному заговорщиками законным наследником...

Рождение наследника короны могла обеспечить только королева, здесь она оказывалась незаменима. Какими бы милостями и званиями ни осыпали фаворитку, ее дети были лишь бастардами, для которых трон оставался недосягаем, и король не мог, не проявляя деспотизма (что порой случалось), уступить искушению поднять своих незаконных детей на более высокую ступень, не вызвав всеобщего порицания. Нельзя сказать, что положение бастардов в обществе было запятнано какими-то позорящими отличительными особенностями,...

Фаворитка организовала оборону комнаты короля, открывая дверь только для своих друзей и не пуская ни крупных сановников, ни принцев, ни даже самого дофина — ханжу, которого его наставник Шатийон воспитал в ненависти к отцовскому разврату Перед запертыми дверями расселись Фиц-джеймс, епископ де Суассон, Пейруссо, королевский духовник, Буйон, Шатийон — все враги де Ша-тору, предчувствуя, что смерть короля принесет им победу. Людовик сначала держался, но 13 августа его состояние ухудшилось. Он заметил...

Пересуды и двусмысленности увеличивают галантное впечатление, а ловкий в этой области человек, даже если он духовного звания, неизменно вызывает некоторое уважение. Над хитростью кардинала посмеивались, но аплодировали его сметке, и результат казался тысячу раз оправданным важностью цели. Для придворных и министров королевский адюльтер и компромиссы князя Церкви представлялись лишь политической формой стратегии на пути к достижению власти или удобным и действенным средством управлять волей своего господина...

Кроме Людовика XIV, никто не питал неприязни к Боссюэ и никто не ставил в упрек чересчур ревностному проповеднику дерзость его языка, изумлявшую придворных («оставьте, ваше величество, — успокаивали они короля, — он всего лишь делает свою работу»)...

Амур однажды утром преподнес Мне в дар букет прекрасных алых роз. Представьте, аромат любви — Диана пала без борьбы. Известны вам и день, и час Того, о чем веду рассказ. Но прекрасная Диана-охотница слишком дорожила своей честью и идеальной репутацией, чтобы смириться с малейшим позором, и поэтому двое любовников умело скрывали свои отношения, напустив столько тумана и обратив все в такую мистификацию, что многие в течение долгого времени продолжали считать их отношения целомудренными и платоническими...

Превращение мужчины и женщины в героическую божественную пару было бы невозможно без атмосферы мифологии, в эпоху Возрождения населившей землю наядами, нимфами и богами с благоуханными и совершенными человеческими телами, которые наводняли литературу, искусство и питали воображение. Наиболее полное выражение эта тенденция нашла в развитии учений и удивительных мировоззрений, основанных на чудесах и волшебстве. Элегантная, честолюбивая и ловкая женщина вполне могла извлечь пользу из столь благоприятного...

Обычное потворство королевским прихотям, грация и обходительность фавориток, умиление перед любовными излияниями молодого красавца-короля — все это не могло скрыть тривиальности королевских постельных отношений, и его возлюбленная часто становилась мишенью для памфлетистов. В один прекрасный день, рано или поздно, появлялись произведения, изукрашенные разнообразными подтверждениями распутства, где под оскорбительными заголовками изобличались бесстыдство, сластолюбие и похоть фаворитки, либо на нее...

Королевские фаворитки всегда были объектом презрения со стороны завистников и политических врагов, и ругательства в их адрес никогда не утихали. Но их веселость, дух праздника, неизменно сопутствовавший им при дворе, весьма ценился придворными, а их покровительство было лестно писателям и художникам. Начиная с XVI века появилась едва ли не официальная традиция превозносить фаворитку в качестве музы и вдохновительницы государя, с большим вниманием и энергией побуждавшей его к исполнению своих обязанностей,...