Модест Минский

Вечер удачный, ресторан не зря. Напиться можно и дома, например, с друзьями в беседке. А сейчас полпервого ночи и еду с двумя девчонками к ним, то есть по адресу куда сказали. Таксист лихо разрезает ночной город, пролетает мигающие светофоры. Да и ехать здесь, судя по названию, не так много. Рассчитываюсь, благо на дорогу всегда заначка. И предвкушение. Незнакомый подъезд с чужими запахами, второй этаж. Правда одна подруга сразу отвалила, еще до подъезда. Поцеловала оставшуюся, мне сделала пальчиками и исчезла из праздника...

Она похожа на Фонду. Точно. Из "Босиком по парку". Нет, лучше из этого, из "Барбареллы"... И нос такой и волосы и рот. Может, потому и влюбился с ходу. Со мной такое часто. А еще думаю, чем она занимается по вечерам, сегодня, например. Вот я, сижу дома, переставляю шахматные фигурки в компьютере, а она - пьет кофе, курит, или нарядилась, подвела глаза, губы и, конечно, отправилась в кафе, а еще хуже в ресторан. А там музыка, мужики в одеколоне и все танцуют. Нет, лучше кафе. Так спокойнее. Зачем про это думаю? Только проиграл активную фигуру...

Она приехала в гости к именно нам, потому что больше не к кому. Сама кемеровчанка, живущая десять лет в Израиле. С Минском ее связывала бывшая работа, куда попала по распределению. Потом с мужем и сыном уехали в земли обетованные. Когда-то мы дружили, сильно. Жены, познакомились в роддоме, от того дети получились ровесниками. После закружился водоворот встреч и событий. С моей всегда так. Она умеет дружить неожиданно, с чистого листа. Вдруг раз, и дружба, потом раз и нет. – А что случилось? – интересовался я по итогу...

Двое сидят в кафе, на столике сэндвичи, горячий кофе. - Все уравновешено - говорит мужчина. - Вообще, бухгалтерия это порядок и взаимосвязь, как в физике - если где-то исчезает, где-то прибавляется. Закон сохранения энергии. Допустим дебет пятидесятого счета. Знаешь что такое пятидесятый? Женщина мотает головой, рот полон. Она аккуратно жует бисквит, чтобы не потревожить яркую помаду. - Касса. Представляешь, обычная касса. Мужчине весело от незнания собеседницы. - А знаешь, что такое дебет? - Она снова мотает головой, аккуратно промокая губы салфеткой...

Дефицит. Слово-то, какое. Это сейчас дефицит бюджета, человечности, дефицит времени, а тогда – икра, сырокопченая колбаса, говяжий язык и свиной, югославские сапожки, польская косметика, постельное белье, кухонные сервизы и то, куда это ставить. А еще машины, квартиры, дачи... Впрочем, перечислять глупо, целую страницу займет или больше. Но портвейн, плавленый сырок и болгарские сигареты были в изобилии. И дефицит мы заменяли общением, смехом, кучей анекдотов и приколами. Но в грустные осенние дни хотелось чего-то иного, чем разговоры под бутылочку...

Не понимаю, как женщины определяют привлекательность мужчин – чисто внешне, по запаху, количеству произнесенных слов, по цветам, полученным в марте. Смотрю на свое отражение и не вижу угрожающих изъянов, и речь, вроде, правильная. Лишь что-то в минорном тембре и желании порассуждать, забраться глубже, чем нужно, в философию взаимоотношений и эмоций. Может, поэтому взял собаку. Она не видит чертей и страхов, что приходят ко мне по ночам. Их мозг не испорчен. Он открыт, на поверхности. – Ну что здесь такого? Ну, любит она это дело...

Она плавает и, вроде, не обращает внимания, хотя я близко, на кухне. Ставишь чайник или сковородку, она разгребает лапами, занимаясь чем-то своим в водном объеме. Щелкнешь по стеклу ногтем, прячется в панцирь, осторожничает. Время воду поменять, да и террариум тоже. Этот занимает треть стола. А куда новый, то есть понятно, на новое место? А сам? А когда вырастет? Пока только два года. Кушает хорошо. Мы оба хорошо кушаем, только я чаще. И живу, как черепаха. У меня свой террариум, бетонный. Большего не предвидится...

– Мы, сначала убиваем, потом тычем в жертву пальцем, взывая к гуманизму. – Нет! – Да! – Нет!... Предновогодний базар. Терпкий запах хвои, пушистые лесные красавицы, прислонились друг к другу. Молодые и полные сил, но уже без опоры, без жизненных соков. Им расти, и расти, но время исчезновения. Это нам в момент "джангл белл" танцевать, выпивать, произносить замыленные слова о прошлом, будущем, получать сиюминутное эмоции, улыбки, смех, а их век предрешен одним взмахом человеческой сути, сконцентрированной в мозолистых руках пахнущей потом и рюмочкой для "сугреву"...

Давно не видел вечернего города да еще из такси, с заднего сиденья. Впереди женщина, знакомая. Ей помогаю. Вырвала с советом – мойка, кран, цвет, конструкция, сифон. У меня с этим слабо, не убедил. Но одной трудно. Женщина. Лучше поговорить с кем-то, уличить в некомпетентности, пожурить. Для этого и нужен. Впрочем, свои пять копеек вставил. Едем из "Материка". Красиво как – материк. Меньше Вселенной. Чуть-чуть. И небо в ярких точках. Спокойствие - материк, космос. Мысли разлетаются в пространстве...

То время помню, в основном, лето. Потом, когда переехали, были зимы с хоккеем во дворе, снежки, баловство до мокрых ног и грусть. Весна с влюбленностью. А тогда лето. Огромные сосны перед окнами, задний двор, сараи в два этажа, за ними площадка, с такими же исполинами, широкими разлапистыми, с них кору можно отрывать пальцами, там же веранда для выступлений, где никто не выступал. Возле сараев гравий, а на заднике, трава. И кто-то повесил качели на длинных веревках и толстый сук стонал, когда качались...

Друг крутит баранку, я на месте пассажира. А до этого разговор медицинский, про потерю сознания и прочее. Видит интерес собеседника и продолжает. - Даже смешно. Пили пиво, глотнул, из стакана, чувствую боль. Выплевываю пчелу. Как туда попала? Черт ее знает. И боль, как боль. Но здесь товарищ начинает: ты смотри, говорит, если станет плохо, так скорая здесь рядом, пятнадцать минут ходу. Второй поддакивает и интересуется, нормально, мол, переношу укусы. До этого обычно переносил, а здесь после их слов почувствовал общее недомогание, бледнеть, вроде, стал...

Знаете, что такое хороший дом? Когда приличных людей больше. Гораздо больше. Дом и сейчас хороший, никуда не делся. Это я смалодушничал, променял хорошее на лучшее. Впрочем, история не об этом. Жила в том доме незаметная женщина. Тихая, миловидная. Вроде, одна, или с мужем. Во всяком случае, я не видел кого-то рядом. У нее дочь. Симпатичная, как мама. Дом молодой, новоселы. Коляски, дневные прогулки, все как у всех. Уже позже стали замечать в девочке изменения. Никто не обсуждал из соседей, во всяком случае, близкий круг...