Сундучок со СТИХИями

Перед вами, дорогие читатели, последние дни проходили «экспериментальные пиесы» Михаила Погодина. Теперь вы уже привыкли к его особенному языку и чувству юмора. Как сказал Айдар Хусаинов – «трагедия в том, что Погодин воспринял как норму поведения, культуру в которой не было согласования с людьми, на самом деле в мире законченных злодеев мало». Но Погодин был очень скрытным как автор, не имел паблика в ВК, не имел личного сайта или блога в ЖЖ. Очень мало осталось его текстов. Однажды он принёс их на заседании УФЛИ, и уфимские литераторы их обсудили...

Озеро 1 Вот озеро. Оно кругло. Над ним небесный свод. А ива смотрит, как в окно, в густую зелень вод, в цветную темень бытия, в немую пустоту, где мы – не мы, где ты и я проснулись поутру. Закукарекал петушок, захлопали крыла, и небосвод, как порошок, рассыпал пух щегла. И вскачь пустилось колесо, лошадок карусель, и нас качало и несло, а солнце било в щель – в тугую просыпь бытия, в густую немоту, где ты и я и вся семья проснулись поутру. *  *  * Бог есть любовь суровый дядька псалмы Давида мне случатся я на земле могу трудиться мне этим не за что гордиться пить чай смородинный с листками затылок...

Творчество в грозу Видишь, снова в грозу раскрывается древняя книга И священный восторг мне – чтецу – невозможно унять. Этот яркий блеск молний, озаренье кратчайшего мига, Грандиозное действо вовек не дано нам понять. Ну скажите мне, что заставляет писать под диктовку Этих молний и грома, под всхлипы дождей проливных? Будто мы школяры и проходим в грозу стажировку На принятие мыслей, не свойственных сердцу – иных. А потом удивимся – такое легчайшее чудо Сотворили не мы, кто-то свыше рукою водил...

Сквозь февральскую серую вьюгу, чтобы стало кому-то тепло, кто-нибудь, позвоните в Калугу, просто так позвоните... Алло! А. Трунин Александр Трунин родился в 1954 году в селе Кольцово Калужской области. В 1982 окончил русское отделение филологического факультета МГУ. Преподавал литературу в средних школах, вузах, учреждениях дополнительного образования, занимался журналистикой. Стихи публиковались в журналах «Волга», «Дружба народов», «Новый мир», «Дети Ра», «Зинзивер», альманахах «Паровоз», «Истоки»,...

Айдар Хусаинов ПЕСНЯ Я узнал – ты не хочешь взрослеть, Ты хотела остаться ребенком, И годов опадающих медь Ты сгребаешь ладошкою тонкой. Никогда ты не станешь чужой, Никогда я тебя не забуду. Я люблю, мне с тобой хорошо, Потому что ты нежность и чудо. Потому-то все эти года Я повсюду тебя окликаю. Вдруг ты выйдешь на свет, и тогда Ты увидишь меня, дорогая. И тогда ты откроешь глаза, Ты поймешь, как мне страшно на свете, Что в душе затаилась слеза, Оттого, что мы больше не дети. Вот зачем у меня на пути Никогда не вставай, дорогая...

Старик больше не мог один и уехал, у дочки живёт. А у дома, где новый теперь господин, старый сад и молодой кот. Дом постепенно раскроется сам, всё покажет и удивит. Он привык отражением быть глазам, сохраняя в себе их вид. Три дня дождик долбил гору – и всплыл каменный дом, на полу увидели поутру неглубокий – но водоём! Без фундамента стоят на скале метровые клети камней, а под ними скользит в земле древний ручей, как змей. Сто лет назад построил жильё священник на этой горе, фундаментом веры скрепил...

Письмо к другу Где настигает вдохновенье? В метро, в троллейбусе, в толпе... Какие странные виденья Опять привидятся тебе? Прошли замученные годы И небеса открылись вновь, Пастельно-нежен смех природы И глуп, как первая любовь. О, Повторенье! Вашим слогом Слагать бы храмы и дворцы! А мы все чешем кудерцы, А мы все грезим чем-то новым, А между тем, слепой лангет Поэмы пишет, прозу правит И глянь, какие фильмы ставит! И тормозов у дуси нет. А время сыплет, как стекло, Как драгоценная забава, Оно, мон шер, такого нрава, Что петь об этом тяжело...

Нирвана Я сяду в лодку твоих губ И, загребая языками, Мы поплывем над облаками, Забыв про все и вся вокруг. В страну, где стрелки не бегут, Где нет ни старости, ни боли, Там будем мы одни с тобою... Лишь сяду в лодку твоих губ. Пуля Прощальный поцелуй, как взрыв: Мгновенно и почти без звука, Обьятия разьединив, Раскидывает друг от друга. Ты пулей улетаешь вдаль, Я медной гильзой вдоль перрона Тревожу сумрачный асфальт В потеках липкого гудрона. Похоже, снова не уснуть, От дум своих не отвертеться...

От восхищения искусством Дайте мне, пожалуйста, лекарство от зависти, любви и спонтанности – я перестану сочинять стихи. Буду простой, послушной, заброшу ночные прогулки. Сотру воспоминания о Элюаре, Блоке и Диккенсон, стану по-кошачьи нежной, пустой и безрассудной, наверное, стану нравиться, о ночных кошмарах забуду. Дайте же мне лекарство от восхищения искусством! После репетиции Напоенная звуками расстроенного Ибанеса, сквозь темно-синие и белые улицы с уставшими дореволюционными домами и невыносимо...

воспитанникам Краснослободской школы-интерната Журавлей страдающую нить прочертить по небу и отплакать все места, где нам уже не быть, и дожди, впадающие в слякоть. Человечья жизнь – не скрип телег. Даже полнокровная – проходит. Здешним цветом вылакает снег замерших ветров на повороте. Проморозит суету и мрак, и дерев изломанные ветви. Не вернуться в эту осень – знак, чтобы мы с тобой в ней не "ослепли". Поминальных снов не жди, зима. Все сошли на дальних перекрёстках. Помнят ставни ветхие дома, клином заблудившихся в берёзках...

СЕМИДЕСЯТЫЕ На каникулах, возле Бийска, А сегодня мы на базаре – Грязном, скомканном как записка, Как окурок на тротуаре. Жарко. Люди толпятся возле Деревянного туалета. Солнце в плечи колотит гвозди, Бесполезно пылится лето. Сонно стелется «Арлекино» По киоскам и по прилавкам. Под ногами сухая глина, Издыхающая муравка. Здесь толпа без конца и края, Огород разномастной речи... И русалка – точь-в-точь такая У соседа на левом предплечье. (Он кедровые ложки режет, он ругается тяжким матом, ходит, курит в майке несвежей и глаза его – две гранаты)...