Писатель рассказов

Глава I. Первые шаги. Где-то вдали, на крыше пятиэтажного дома, грохотал пулемет Утес. «Советская техника, - промелькнуло в мыслях. - Работает до сих пор. Вот, что значит качество!» - размышляя, я резким движением прижался спиной к стене панельного дома. Не известно по кому или чему тот самый пулемет работал. Прижимаясь спиной к стене дома, добравшись до парадной, я попробовал открыть дверь. Через мгновение я стоял в тамбуре многоэтажного дома и вслушивался, точнее пытался прислушаться к звукам, так как грохот до сих пор работающего пулемета, разорванными интервалами нарушал кромешную тишину...

I. Вопросы. - Папа, - позвал маленький мальчик. - А это больно, когда отстегиваются молочные ноги? Отец обернулся к сыну и задумчиво посмотрел на него. На лбу красовался огромный шрам. Гордость отца, заработанная в армии при боевой операции. - Я видел, - продолжил сын. - как у друга это случилось. Как он кричал от боли. Прошло уже 3 дня, он до сих пор вскрикивает. - мальчик подумал. - Его коренные ноги ещё растут. Ещё не выросли. Он все время дома лежит и ждёт, когда они вырастут, чтобы снова начать ходить в школу и гулять с нами...

Мягкий, теплый солнечный свет играл в серых, мрачных облаках копоти и гари. Я стоял у окна и наблюдал за этой игрой через приоткрытую занавеску. - Красивый открывается вид, - подумал я. - С тридцать пятого этажа жилой башни. Внизу под окнами виднелись очертания кранов и широких труб, которые испускали серые клубы, то ли терпкого пара, то ли ядовитого дыма - разобрать сложно ведь пес знает, что это за заводы окутавшие весь город в единую сеть. Я достал бинокль, посмотрел в окуляры: По бетонным улицам...

Она вышла из ванной комнаты в неглиже. Лунный свет выхватил ее хрупкий силуэт. На Питград опускалась тьма и внизу, под окнами, разворачивалась ночная жизнь этого гетто. Крики, громкий смех, рев моторов, визг колес – все это, казалось бы должно мешать, но нет: я смотрел на нее и предвкушал вкус ночи и страсти ее тела. – Как она красива, - думал я, наблюдая как ее нежное, худенькое тело, набирая темп ритмично опускалось и поднималось над моим. Она была сверху, словно наездница скользящая на багровом коне...

Легкий, летний ветерок колыхал мою рубаху. Я летел по велодорожке на роликах. Как обычно, сквозь солнцезащитные очки, я разглядывал на встречу пролетающих людей: велосипедисты, роллеры, самокатчики и самокатчицы, скейтбордисты и скейтбордистки… Тут, совсем случайно, мой взгляд пал на нее. – Как же она прекрасна, – подумал я про себя, глядя ей прямо в солнцезащитные очки, пытаясь увидеть ее глаза. – До встречи на следующем круге. – Закончив мысль, я прибавил ходу, чтобы поскорее, сделав круг, увидеть ее снова...

Часть I. Метаморфоз. Желто-черный Форд Мустанг, рыча мотором, мчал меня по ночному, узкому шоссе, которое проходило вдоль лесополосы. – А-а-а! Ха! – Выкрикнул я в темную гущу леса из открытого окна спорт-кара и что есть силы вдавил педаль акселератора в пол. Резвый мотор Форд Мустанга – 430 кобыл – зашелся в грозном реве и машина рванула вперед. Приятная сила тяги вдавила мое тело в удобное кожаное кресло. – Как же я люблю темные, теплые, летние, августовские ночи, – подумал про себя я. – Дорогу,...

На улице пахло мокрой, ночной свежестью. Вакуумная тишина разливалась над полем, и лишь шуршащий звук мнущейся, под ногами, травы тактично содрогал эту вакуумную тишину. Он бежал, что есть мочи. До дома оставалось всего пару сотен метров. Как же так, как же я не рассчитал время, – ругал сам себя он. – Надо было так далеко уходить от дома! Доволен? – Продолжал казнить себя мысленно. – А-а-а-артур! Посто-о-о-й! – Раздался позади стонущий грозный голос. У дома он увидел их. Они заполонили весь участок перед домом...