ЗАЗЕРКАЛЬСКИЕ СКАЗКИ

Вообще воронка – это целое явление. Такое явление, которое может быть очень масштабным и захватывать, пересекая своим кручением, несколько зазеркальских слоев вместе с обыденным миром. Суть, как правило, в нагромождении по цепочке огромного количества событий, исходная точка которых в какой-то, может быть, даже мелочи. Хотя то, что в обыденном мире кажется мелочью, в Зазеркалье может соединяться с таким мощным зарядом, что весь событийный план перестраивается. Этот мощный заряд иногда врывается...

Аркадий Семёнович уже лет 5 был руководителем среднего ранга. Добрейший человек. Сделал себя сам. Рубаха-парень. Друзья по-прежнему зовут Аркашей. В коллективе побаиваются и уважают. У него есть два красивых внедорожника (поскромнее - себе, покрупнее - жене), отпуск пару раз в год где-нибудь в тёплых краях, охота-рыбалка-дача, три дочери разных лет. И жена. Нет у Аркаши только сына. А хочется. Ну, право слово, как жить дальше успешному мужчине без сына? Дерево, дом - уже все есть. А Аркаша как нерусский, скоро 40, а наследника все нет...

Василиса жила во многих слоях Зазеркалья сразу. Она очень долго этому училась: то залипала подолгу в каждом, то попадала в один вместо другого, после чего необходимо было возвращаться, продираясь сквозь кусты, то просто путала правила и на одном слое применяла порядки другого - выходило смешно, грустно и иногда больно. Иванушку она впервые увидела как раз тогда, когда слегка заблудилась и выбиралась в очередной раз к тропе. Слой был сложный, а Иванушка шёл то ли на охоту, то ли с рыбалки, вид у него был довольный и уверенный...

Жила-была шестерёнка, это была не металлическая шестерёнка, из каких собраны внутренности механических часов, а зазеркальская. Ну, вроде, мысли. Не совсем мысль, конечно. Мысли-то, они либо в чьей-то голове живут, либо улетают и носятся, потерянные, из мозга в мозг. Короче, в мысли идея есть, а шестерёнка только и умеет, что вертеться. Надо сказать, что это ее основная задача. Так вот залетела шестерёнка во внутренний мир пятилетней Маши. А ей же, чтобы крутиться, надо зацепиться сразу за несколько явлений и их друг с другом связать...

Древнекитайский философ Цин Си жил себе припеваючи в двадцать первом веке в России. Он имел хорошие связи в Зазеркалье, то есть хорошо чувствовал и говорил всегда только то, что было его внутренней правдой. Хотел плакать – плакал, хотел играть – играл. В общем, прекрасно жил во всех мирах сразу: и в мире обыденном, и в зазеркальном, и Бог еще знает, в скольких мирах могут жить древнекитайские философы четырех лет от роду. Это смешно, но первые три года Цин Си абсолютно все знал и понимал, но совсем ничего не мог сказать на обыденном языке...

Его звали Олегофрендом, и жил он в Зазеркалье. Правда, это было совсем даже и не имя. Если бы выбирать самому, то он бы назвался Максом или Исайей, к примеру (да хоть Ихтиандром, честное слово!), а Олегофрендом его звал Тот, который жил по ту сторону зеркала в его доме. У Того был крутой нрав, он умел много и складно говорить, предпочитая милосердной иронии жесткий сарказм, а также с иголочки одеваться. Этот (справедливости ради не будем все-таки называть его Олегофрендом, раз он не выбирал себе этого имени), напротив, говорить практически не умел...