Пятое измерение

Путь пролегал через пески. Они тянулись волнистыми барханами до самых гор, кромки которых виднелись далеко у линии горизонта и, казалось, совсем не приближались. Там предстояло перемахнуть через хребет, за которым начинались владения бутрийского эмира. Еще пару дней назад Мунис проходил здесь, возвращаясь домой. Тогда на чистом небе палило солнце. От его жара спасал северный ветерок, трепавший просторную хлопковую рубаху. И Мунис был преисполнен радостью от того, что увидит отца. Сейчас же его мучили горькие мысли, которым подыгрывали гранитного цвета тучи...

Продолжение повести "Тревожный звон песчинок" После завтрака мысли Муниса пришли в порядок. Яркое солнце через резное окно наполняло комнату золотистыми лучами, и казалось, что жизнь совсем не изменилась, все осталось как прежде, и сейчас откроется дверь, и войдет отец. Но нет. Осознание того, что отец лежит сейчас мертвый в тронном зале, развеяли возникшее вдруг наваждение. Чтобы не сходить с ума от нахлынувших вновь грустных мыслей, Мунис поторопился облачиться в повседневный костюм и покинул свои покои...

Продолжение повести "Тревожный звон песчинок" Несмотря на жуткую усталость, навалившуюся после похода и мрачных событий прошедшего дня, Мунис ни в какую не мог уснуть. Он лежал под тяжелым одеялом из верблюжьей шерсти и пытался отогнать пролезающие в сознание неприятные мысли. Он пытался считать до ста, как учил отец, но каждый раз, когда доходил до второго десятка, вновь переключался на горестные думы. Из Муниса будто вытащили важную часть его еще совсем молодой души, не успевшей огрубеть от жестокостей мира...

Продолжение повести "Тревожный звон песчинок" Амуд оказался на месте. Он сидел за столом и перекладывал свитки. Те, что попадались ему в руку, он разворачивал, быстро пробегал глазами, а потом, свернув, ставил в корзину, где уже набралось таких десятка два. Солнце за окном уже село, и сумеречного света было недостаточно. Поэтому все свечи в кованных витиеватых канделябрах по стенам были зажжены, и их пламя отбрасывало теплый свет на столешницу, заваленную бумагами. При появлении Муниса и Ховеди Амуд оторвал взгляд от только что развернутого пергамента и с почтением поднялся...

Продолжение повести "Тревожный звон песчинок" Весь мир, казалось, превратился в какую-то немую движущуюся картину. Вот по улице шел горшечник, толкая перед собой тележку, груженную глиняной утварью. Вот толстый лавочник стоял у прилавка и беседовал с каким-то полунищим стариком. Вот попались навстречу две молоденькие особы, закрывающие лица платками. Они как-то по-особому поглядели на Муниса, явно выражая ему соболезнования, отчего на душе стало еще противнее и тревожнее. Он пришпорил коня. Помчался по узкой улочке, разгоняя прохожих, вдруг ставших ему ненавистными...