Жесткий переплет

Тесля А.А. "Истинно русские люди": История русского национализма. - М.: РИПОЛ-классик/ Панглосс, 2019. - 319 с. В наше время, когда слово «национальный» отдает чем-то криминальным, а «русский» распылилось до неопределенности (что особенно заметно, когда говорят о «современной русской литературе»), любая книга «про это» уже заслуживает внимания. Главное достоинство «Истинно русских людей» заключается в том, что нас возвращают к традиции живого обсуждения русского вопроса, пусть и в режиме идейной ретроспективы...

Существуют стихи по случаю, а есть проза. И приуроченность к некоему событию совсем не показатель дурного качества, вполне привычного в таком случае. Два не столь давно свершившихся события стали, как мне представляется, отправной точкой для романов, претендующих на далеко идущие обобщения и осмысление явлений, стоящих за ними: История Сирила Эвери, приемыша Бойн Д. Незримые фурии сердца/ Пер. с англ. А . Сафронова. - М.: Фантом Пресс, 2018. - 592 с. Роман Бойна выполнен по лекалам старой литературы: ставка на повествования, в центре -главный герой...

Судя по всему, философия не только жива, но и вполне себе здорова. Обе рецензируемые книги демонстрируют: мысль, поблуждав в душных аудиториях, претерпев университетское пленение, вернулась на улицу, заговорила о том, что волнует любого прохожего. Новое опрощение, переход к конкретике и прагматике. Перед нами почти сократическая традиция устной речи, разговорной интонации. Вместо псевдонаучного монографизма - статья, колонка, беседа, интервью. И, в целом, без особого ущерба для качества. Да, мысль несколько подкоротили, процесс ее развертывания тоже усечен...

Своей современной литературы у нас практически нет. Так называемый «простой человек» интересует отечественного автора слабо (привлекают только откровенные психи), он все больше любит рассуждать о себе любимом, или, на худой конец, о политике. А раз своего нет, то читать приходится чужое. И сверяться в большей степени с тем как живет американская семья из штата Иллинойс, чем российская из какой-нибудь Кировской области. Индейская народная изба Эрдрич Л. Лароуз/ Пер. с англ. М. Тарасова. - М.: Эксмо, 2018...

Шамси К. Домашний огонь/ Пер. с англ. Л. Сумм. - М.: Фантом Пресс, 2018. - 320 с. «Домашний огонь» - это, конечно, никакая не «Антигона». От Софокла остались труп молодого человека, да скорбящая девица. И все. Вполне естественный оборот. Столько времени утекло. Царства пали, религии тоже неактуальны. Кому тут с кем бороться? Поэтому с самого начала следует отбросить вполне естественный соблазн глядеть на происходящее глазами Терри Лоун, жены главного нехорошего человека: «Ты с кем связался? С девочкой, обезумевшей от горя»...

Тойбин К. Дом имен/ Пер. с англ. Ш. Мартыновой. - М.: Фантом Пресс, 2018. - 320 с. Поскольку в основу романа положен сюжет известный, то я сперва по простоте своей решил двинуться прямыми путями. Взять с полки что-нибудь античное, сопоставить, да поговорить о том, насколько удачным получилось у Тойбина переосмысление. Но возникли непредвиденные обстоятельства. Старик Еврипид со своей классикой настолько одряхлел к XXI веку, что и подойти к нему страшно. Да и какой смысл перечитывать старье, если Тойбин работает с проблемами, над которыми в Античности, как-то сильно не задумывались...

Рой А. Министерство наивысшего счастья/ Пер. с англ. А. Анваера. - М.: АСТ, 2018. - 512 с. Книги пишут не о людях, а об идеях. Заботу о ближнем лучше проявлять на практике, а не за письменным столом. В книге же напротив можно с легкостью дать простор мысли, не пожалев ради ее обкатки пяток-десяток ведущих персонажей и тысячи, а то и миллионы статистов. Нам после многих десятилетий активного вдалбливания «человек выше идеи» тяжело представить, что роман может быть (а в идеале должен) быть идеологическим,...

Года два-три назад прочитал не то в «Московском комсомольце», не то в «Независимой» очередное слово о погибели русской литературы. Популярный и неувядающий жанр. Сам таких текстов много написал. И еще напишу. Потому что счастья бывают лишь мгновения, а гибель – состояние перманентное. Пока живешь – клетки отмирают постоянно, биология подтверждает, но пока есть баланс и регенерация работает, «скорее жив, чем мертв». Однако там было нечто оригинальное. Остановка сердца и прекращение мозговой активности напрямую связывались с нехваткой литературных мероприятий (ярмарок, встреч, семинаров)...

Снегирев А. Призрачная дорога. - М.: Эксмо, 2019. - 352 с. Раньше после смерти можно было стать пароходом, самолетом, или заводом. Библиотекой или клубом, каким-нибудь учреждением культуры на худой конец, парком, что ли. Памятником, это уж само собой. Стоять где-нибудь с Ильичом неподалеку. Сейчас только аэропортом. Да и то по разнарядке. В остальном памятник себе приходится возводить самому. Рассказ – памятная доска, повесть – бюст, роман – полноценная статуя. Раньше говорили «пишу, тем и интересен», теперь – «пишу о себе, все остальное неинтересно»...

Иванов А. Пищеблок. - М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019. - 413 с. Алексей Иванов, «надежда российской прозы» написал очередной плохой роман. Вроде бы ничего удивительного. Никогда не блистал. Однако всеми случившееся подается как досадный срыв в блестящей карьере, ошибка резидента и все такое прочее. Писательский талант Иванова даже на фоне нынешнего рукотворного литературного запустения, невелик. Книги у него почти всегда неряшливые, растрепанные, наспех слепленные из всякой всячины, попавшей под руку...

О прошлом пишут много. Но от прошлого чаще всего в романах одна видимость. Не более того. То, что нынче называется историческими романами, походит не то на басни Крылова (сплошные аллегории), не то на литературный вариант сериальной продукции канала «Россия». По большому счету исторический роман устарел. Отношение к нему как к декорации, популярность исторических инсценировок особенно во второразрядной литературе (детектив, дамские романы) лишнее тому свидетельство. Историческое становится приправой, гарниром к основному блюду...

В градации современной прозы, наверное, можно теперь ввести и это понятие, в равной степени отсылающее как к премиальному контексту – книги, написанные писателями, увенчанными теми или иными литературными наградами и премиями, литература, адресованная широкому кругу читателей, а не только обладателям рафинированного. утонченного вкуса, но отличающаяся при этом глубиной проблематики и литературной техникой. Сегодня разговор о трех новинках этого рода, вышедших в последние месяцы: Жизнь и ничего сверх Фицджеральд П...