Антон Frost

Жил-был на свете мальчик по имени Кай. Вот-вот стукнуло ему 30 годиков, а в жизни все не определится: посмотрит по телевизору Олимпиаду – сразу на лыжи и в лес; понравится новая песня или книга – бегом за компьютер бестселлер писать; на работе начальник похвалит – тройную работу возьмет да сверхурочно останется. Все бы ничего, да мотивация через день-два пропадает. Он уже и настои Кощеевы пил, и медитировал по методике бабы Яги, и на семинар Горыныча по тайм-менеджменту ходил, один итог – не помогает...

Жил-был на свете молодой мужчина, именно так, это тот возраст, когда мальчик уже вырос из «парня», но ещё не до конца принял обязанности «мужчины». Звали его Кай-который-желает-во-всем-разобраться. Поставил он цель себе – понять, как жить в мире этом, полном ненависти, чтобы душа чистой осталась, да не обижать близких и родных. Выбрал единственно верную дорогу: через миллиард ступенек на самую высокую гору прямиком к храму самого Будды. Выбрал и пошёл. День шёл Кай-который-желает-во-всем-разобраться, другой шёл...

В далеком-далеком триодиннадцатом государстве вдруг совсем страшно стало. Три года солнце на два-три часа в день, не больше, выходило людей обрадовать, замерзли урожаи, запасы съели. Народ голодный да злой всюду. Пришли к цареву замку, палатки разбили и кричат: «Корми, мол, отец!» А отец сам третью неделю щи да на одной капусте хлебает, корона сваливается. Вышел к людям и говорит: - Простите, люди добрые, подвел я вас. Уйти должен. Замену мне ищите. Люди аж ахнули, бабоньки в обморок попадали...

Жили-были на самом краю леса в трех маленьких домиках три поросенка: Я-Я, Нихт-Нихт и ХЗ-ХЗ. Жили себе, не тужили, помогали друг другу, чем могли, пели песни, плясали и грибы–трюфеля собирали. Как-то раз ночью да в полную луну услышали они, лежа в своих кроватках, не то вой хищный, не то крик птичий. Собрались на утро и разговор завели за трюфелем сладким: - Во-олк у нас завелся, бра-атцы, бежать на-адо, прята-аться! – заикаясь от страха, промолвил Я-Я. - Да ну-ты, брось, паникер! Это просто ветер в трубах, так всегда было – бойко парировал Нихт-Нихт...