Грустные сказки

Нет, не сказать, что князь Владимир не ценил Ярослава. Он отдавал должное его уму и смекалки в торговых делах, ценил умение разбираться в разных людях и знание в языках. Но главным для Великого Князя оставалась физическая сила и удача в бою, а этого он в сыне не видел, поэтому наверное, никогда и не смотрел на него, как на своего приемника. Ведь помнил князь Владимир, как сам взошел на киевский престол, сражаясь с родными братьями, и наверное понимал, что эта же участь ждет его сыновей, после его смерти...

«Плохо Гаяна рассталась тогда со Всеволодом, хорошо, что помирились. Я про нее, не так давно вспоминал, красивая она в молодости была. Не успел я. Расскажешь, потом, как вам жилось в Полоцке» - обратился Благомир, уже ко мне. «Мы в дороге четыре дня, ребята устали, им надо поесть, и отдохнуть»- быстро вмешался Димитрий. «Завтра сможете поговорить». «Да, верно. Что же вы, гости дорогие на пороге стоите? Проходите к столу». Благомир махнул нам, и приказал холопам нести еду. Кажется семьи у него не было и всю работу по дому выполняли слуги...

Потом внимательно взглянув на Лыко, Ярослав бесстрастно добавил: «Отец прав, доверяя брату свою дружину». Теперь при всем желание, его слова сложно будет переиначить. Он еще раз кивнул, и отвернувшись от помрачневшего боярина, вышел на площадь. Пройди через нее, и окажешься у каменного о здания, что построили для дружинников. Справа останется Десятинная церковь. Перед ней недавно были установлены четыре скульптуры лошадей, привезенные князем Владимиром из Херсонеса, бронзовые они были раскрашены, и не знающий человек мог принять их за каменных...

Что-то было не так. Ярослав понял это, когда отец, сам требовавший его приезда, отказался с ним встретиться в первый день. Не сказать, что бы это его печалило, но он настроился, за время путешествия, на тяжелый разговор, понимая, что ему придется отвечать на жалобы и доносы, который поступили отцу за последние полгода. Теперь придется ждать. Это было странно, князь Владимир, не любил откладывать возможность дать свои наставления и указать на ошибки, тому, кого поставил над одним из самых крупных городов Руси...

Глава 8 Большая шумная многолюдная пристань Киева, встретила нас яркими красками, резкими запахами специй, благовоний, экзотических фруктов и конечно же рыбы. Мачты высокие и низкие вытянулись вдоль многочисленных причалов. Ото всюду слышался странный, знакомый и не знакомый мне говор. Здесь я впервые увидела темнокожих людей в расшитых халатах с чалмами на голове. Когда-то давно, еще ребенком я была в Киеве, я не очень хорошо помнила ту поездку, в памяти остались большие вареники с вишней, приготовленные тетей, яичница со сладким перцем, помидорами и сыром, широкий Днепр и пляж...

Здесь стояло много лодок, разного размера, от маленьких, метра три в длину до больших, метров двадцать, с несколькими мачтами и даже подобием навеса для пассажиров. Выделялись пара явно дорогих, с фигурами на носу и яркими парусами. Я с интересом смотрела на приспособления с помощью которых, лодки вытаскивали на берег и везли дальше. На берегу вместо причалов, что-то типа сходней. Два бревна расстояние между которыми, метра полтора, одним концом утоплены в воду, со стороны суши к ним приставлены еще одни, а потом еще...

Мстислава, моих опасений по поводу плавания и сохранности секрета, не разделила, сказав, что я на месте разберусь, и должна была уже привыкнуть. Я осталась у нее на ночь, а на следующий день вернулась в город. Всю зиму она снабжала меня травами от простуды, мазью от синяков и особым сбором, который помогал чувствовать себя сильнее, вот и сейчас дала очередной мешочек с собой. *** Мы покинули тихий, еще не проснувшийся город, рано утром. В конце мая, ночи коротки, и в той стороне, где на берегу возвышался новый терем князя, небо порозовело...

Я помогла, принесла из колодца воды. Больше мне ничего делать не дали, не мужское это дело. готовка. Я сидела на лавке, слушая последние новости, что Мстислава узнала на рынке. Кто к кому посватался, кто у кого родился, какой красивый наряд пошила себе подруга Мстиславы к крестинам внучки. «Да вот еще у кузнеца дочка пропала. Кунаву помнишь?» Я покачала головой. «Рыженькая такая, должен был видеть. Она у отца за прилавком иногда стоит». Я вроде припомнила. Девочку лет двенадцати, смешливую и действительно с огненно рыжей косой, которую видела у прилавка со стрелами...

Из молодняка мало, кто пострадал. Храпь вот только поймал первую стрелу, она попала ему в плечо. Стрелу вытащили, рану прижгли, теперь он ехал, еле держась в седле, весь белый и тихо, что бы никто не услышал, всхлипывал. Богдана задело мечом, но это, как он весело говорил, всего лишь царапина, и на сколько я поняла, в руки Лютому, он не дался. Хвост гордо поглядывал на нас, он в схватке убил одного из нападавших. И ничего, что у того был только нож, а у Хвоста подаренный отцом меч. Кроме того,...

«Эй, Дым» все-таки зацепившись на мне взглядом, позвал Лютый «помоги мне, принеси воды. Надо обмыть, а то не видно, что делать.» Я пошла с миской к кипятившемуся на огне котлу с горячей водой. В нем топили снег и собирались заваривать травы для отвара. До озера было далеко, да и пробить зимний лед, наверное сложно. Зачерпнув из котла с кипяченной водой, я подошла к Лютому. Удивленно посмотрев на меня, он сказал: «Ты, что принес, Она ж горячая.» И зачерпнув пригоршню снега, бросил его в плошку, остудить воду...

До деревни мы доехали спокойно, дружинники по расспрашивали местных о нападениях на дороге и собрались домой. Уже стемнело. Стрела вылетела откуда-то из леса, Храпь, ехавший на лошади, чуть впереди меня, начал сползать на землю. Вот так начался первый в моей жизни бой. Сколько их было в том лесу? Одичавших, голодных, готовых, даже на княжескую дружину напасть, ради куска хлеба. На меня кинулся высокий мужик, с длинными русыми волосами, заплетенными в косы, меча у него не было, зато он держал два длинных ножа, против таких нас биться не учили...

Наступил сочельник, который мы отроки вместе со старшими из дружины встретили, стоя в новом соборе, возведенном на той стороне Волхова. Строить его закончили этой осенью и только не давно освятили, говорили, что хотели построить из камня и это было бы одно из первых каменных зданий в Новом городе, но что-то не сложилось и внутри собора, стоял запах ладана и свежего дерева. Икон было не много, но они радовали глаз, яркими красками и тонкой работой, словно иконописец нарисовал их не давно и вложил все свое мастерство и часть души...