Всё ерунда, кроме Совы на пне

Позвольте вам представить Гермеса – этого посланника по особым поручениям. Незаконнорожденный сын Зевса от титанши Майи, позднее покончившей жизнь самоубийством, первое воровство совершил ещё будучи в пелёнках — покинув свою колыбель, он отправился в Пиерию и угнал пятьдесят коров, которых пас Аполлон. Следует заметить, что криминальный талант уже в столь юном возрасте сверкал у него ярко: чтобы коров не нашли по следам, он привязал к их ногам ветки и пригнал в Пилос, где укрыл в пещере. А сам...

Соблазн непростительный – о, сердце, о мое сердце – встреча в лесу, тайное пересечение тропинок, усмешка и взрывоопасные сведения, затерянные в глубине глаз. Да какой же это тигр в листве? Кролик, трясущийся кролик – вот он смотри, уже встрепенулся и бежит, бежит, закрыв глаза от страха – путеводный намек для внимательного наблюдателя...

"Какое это безобразие – просыпаться по будильнику! Когда вырасту, непременно выброшу!" - думала она каждое утро. Это утро тоже не было исключением. До каникул осталось немного времени, но не надо забывать об экзаменах. А вот после них! После экзаменов можно поехать к морю, теплому и волнующему, к золотому песку пляжей, к дивным кипарисам и магнолиям. "Ах, какой сон, какой сон! И ведь как нарочно – на самом интересном месте прервали". Утренние сборы в школу сокращались игнорированием завтрака не...

Первый раз я увидел ее в мае, в то время, когда свежесть зелени еще не потускнела от палящего солнца, а воздух был наполнен чарующим ароматом черемухи. То был тяжелый для меня год, пару месяцев я провел в госпитале после ранения. Получив после выписки отпуск, решил поехать домой. Почему я вышел на той станции? Нотка ли грусти промелькнула в голосе, объявившем: "Стоянка поезда три минуты", или влияние прочитанной в госпитале книги – не знаю, но я вышел. Городок, в который я попал, омываемый с трех...

Все истории рано или поздно заканчиваются. Занавес опускается, и действующие лица пьют чай в гримерке и делятся впечатлениями. Как часто воспоминания персонажей разнятся, но их понять можно – естественное стремление и приукрасить историю, и преувеличить свое значение в ней, да и себя в чем-то оправдать, несмотря на услужливую память, вновь и вновь напоминающую: ты же сделал это, не лукавь. Но чтобы мы не совершили, как бы не была прекрасна или ужасна история, наступает момент, когда мы уходим. Сначала со сцены, затем и из гримерки – в зрительный зал...