Войны и жизнь Древнего Рима

У чудака получилось, а Наполеон не смог. Мечта многих правителей и полководцев всех времен – пересечь с армией Ла Манш – почти в полной мере сбылась лишь у императора Клавдия. Экспедиции великого Цезаря...

Потрясающий в своей парадоксальности случай произошел в Римской империи в 42 году н.э. За верность присяге были казнены рядовые солдаты двух легионов. А случилось следующее…В это время уже больше года империей правил Клавдий, «назначенный» на эту должность преторианскими гвардейцами...

В конюшне его встретил грустный заведующий. Распоряжение о выделении единицы передвижения ему уже прислали, и главный конюх повёл Квинта вдоль ряда стойл, где на них смотрели и хлопали длинными ресницами красавцы-скакуны. Но зав конюшней завёл центуриона в самый угол и указал на тощенького мула: -- Вот, принимай. Галопа от него не дождёшься, но он ещё вполне прилично ходит, -- по его тону было понятно, что возврата подотчетного имущества он не ожидает. Мул, до этого меланхолично что-то жевавший, удивлённо вскинул морду и пристально посмотрел на Квинта...

Квинт Азиний доложил префекту результаты обследования места происшествия, из-за чего тот из мрачного превратился в какого-то совсем чёрного. -- Езжай в легион, -- приказал он. – Так мы хоть как-то выиграем время. Возьми в служебной конюшне мула, и чтобы завтра я тебя тут не видел. Недели две-три. А лучше пару месяцев. -- А какие будут указания по расследованию? -- Никаких. Я буду тянуть время, а ты затягивай дело. Если что, ссылаться буду на тебя, учти. Опроси этого Луция…Только аккуратно. Всё дело как раз в нём, он…э-э-э…Друг принцепса, -- тут префект поперхнулся и закашлялся...

Шаркающей походкой Квинт Азиний Руф вошёл в портик здания префектуры. Ногами он шаркал не потому, что был кавалеристом, как его дядя. Просто на нём были новые сапоги, и Квинт очень хотел, чтобы все встречные знакомые это заметили. Новая кожа весело поскрипывала, настроение у него было превосходное. Пусть у Квинта не было такого красивого белого плаща с кровавым подбоем, как у дядюшки, зато он нёс службу в Риме и был центурионом вигилов, ночной стражи. После дежурства Квинт хотел спать, но его срочно...

Там, где-то далеко внизу тихо плещутся волны Тирренского моря, его изумрудные у берега воды плавно переходят в лазурь, чтобы у горизонта стать угрожающе тёмно-синими. Ещё дальше то, от чего он бежал – ненавистный Рим и ещё более ненавидимый Сенат. Старик застыл у самого края пропасти, зябко кутаясь в плащ. На него нахлынули воспоминания…Он не хотел власти, она свалилась на него совершенно неожиданно, ведь у Божественного и уважаемого им Августа были внуки. Кто виноват, что боги призвали их раньше времени? Он не хотел власти и не хотел быть мужем этой женщины, Юлии...

Эта трагедия произошла в 210 году в Эбораке (современный Йорк) во время безуспешного британского похода Септимия Севера. Император взял с собой в Британию сыновей Антонина (Каракаллу) и Гету, чтобы отвлечь их от столичных безумств. Со старшим сыном у Севера к концу жизни сложились очень «натянутые» отношения, на Острове имел место эпизод, когда Каракалла вроде даже намеревался всадить «дорогому папе» меч в спину. Север не раз сетовал на неукротимый нрав своего старшего и сравнивал себя с Марком Аврелием...

Сразу надо сказать, что праздник в легионе – это не выходной и не дружеская попойка. Всё было чинно-благородно и представляло собой что-то вроде военного ритуала. Так вот, всевозможных знаменательных дат в легионе было тьма-тьмущая. Первой шла присяга, «sacramentum», принимавшаяся два раза в год: в начале января и в день рождения действующего императора. К этому дню все солдаты должны были вернуться из отпусков, в которые они могли пойти в ноябре-декабре, после окончания военного сезона. Разумеется, большим праздником было основание Рима и основание воинской части...

Про когорты и их тактику в сражении знают все интересующиеся военной историей Рима. О ней много написано научных и популярных трудов, и, соответственно, читано-перечитано. Однако, толком нигде не встречается нормального описания -- в чём же было преимущество когорт, и как они это преимущество реализовывали. Говорится о мобильности и гибкости, приводятся рассказы о битвах – кто куда пошёл и чего сделал, видимо, исходя из того, что и так всё понятно – что такое тактика когорт. А вот непонятно, тем более, когда в таких описаниях авторы пишут «кАгорта»...

Таких женщин в Вечном городе было очень много. Большинство из них были с Востока – из Сирии или Египта. Их легко можно было узнать на улице, они носили короткие туники и тоги самых ярких расцветок (другие одежды им были запрещены), на ногах – открытые сандалии, украшенные драгоценностями. Часть из них арендовали комнаты, другие работали в спецдомах, многие собирались у храмов восточных культов. Особенно много женщин было при некоторых термах, но в респектабельных заведениях их не было. Большое скопление наблюдалось на улицах у Большого цирка, в районе Субура, на холмах Эсквилин и Виминал...

Это самый неоднозначный и противоречивый по своим заслугам и качествам легион за всю военную историю Рима. В его послужном списке – как героические победы, так и весьма позорные страницы. Понятно, что римские солдаты особыми моральными качествами никогда не отличались, но даже на этом общем фоне III Галльский сумел выделиться. А началась жизнь этой боевой части благодаря Юлию Цезарю, он же дал ему на щиты эмблему из трёх быков. Как ясно из названия, первыми солдатами в нём были галлы из Трансальпийской и Цизальпийской Галлии...

Когда заканчивалась битва, смолкали яростные крики бойцов и звуки боевых горнов, прекращался лязг мечей о доспехи и щиты, тогда наступала тишина, среди которой явственно слышались стоны раненных и умирающих солдат… И проходил боевой азарт, упоение боем и опьянение кровью убитых врагов, наступала опустошенность и горечь от потери боевых товарищей…Но это всё «лирика». Конечно, новобранцев могла шокировать картина поля битвы, усеянного окровавленными трупами. Да и то, как все римляне, они были готовы к виду крови, для этого и существовали гладиаторские бои...