Хроники ассасина

До того, как все проснулись Зариуса отправили к очагу, нужно было помочь прокипятить весь бульон, что оставался. Вчера вечером он доел крольчатину, а кости сжёг в костре. Утром удалось раздобыть финики и хлеб. Бульон не пропал и это давало возможность продолжить путь без дополнительной остановки. Караван уходил к джунглям на горизонте, обоз шёл всё выше и выше, но это было обманчивое ощущение подъема, берег слева становился ниже и был очень пологим. Через четыре часа первые пальмы и редкие акации прочертили границу пустыни...

Зариус было подумал, что ночные приключения закончены, как все активно забегали. Все явно понимали, что происходит. Ассасин пристроился к группе батраков, который стали собирать сухую траву и редкий хворост. Подслушав их перешёптывания он понял - убитое животное нужно принести в жертву. Леопарда сожгут на костре вместе с убитым им пастухом, так обе души найдут покой и примирятся. Идти после бессонной ночи будет тяжело, но выбора не было. С реки несли коряги, мулом притащили топляк и через час был воздвигнут алтарь...

Хамар появился из пыли, крепко сжимая плётку он окинул взглядом ровный строй батраков и, видимо, остался доволен. Крикнув несколько команд, он опять ускакал к голове колонны. Рабочие роптали, Зариус не уловил смысла и стал расспрашивать тех, кто был ближе. Как оказалось впереди нашли растерзанное тело пастуха, животных рядом не было, они разбежались. Одно дело - одинокий пастух, но на караван хищник нападать не станет, однако он может испугать животных, строй будет разбит, утерян товар - допустить этого было нельзя...

Песок и пыль сменились влажной от росы землей. Во время стоянки у лесозаготовки были встречены еще два обоза. Караванщик знал владельцев и ушёл гостить к ним. До заката косили траву, в это же время другие работники пополняли запасы воды. Делать в лесу было нечего, масленичное дерево было тяжелым до обработки и не годилось в запасы дров, а покупать заготовленный хворост у лесорубов кажется они не собирались, поэтому после ночёвки караван двинулся к джунглям. На сборе лепестков кум-кума планировалось задержаться на сутки...

Ночь прошла спокойно, Зариуса дважды будили поить животных. Ветра не было, костёр горел ровно и давал достаточно света. Охрана сменялась, к рассвету вернулся дозор, принесли пару кроликов и вязанку луковых стеблей. Пока все просыпались - добыча была разделана и сварен большой котёл похлёбки. Суп разлили в бурдюки и навьючили на лошадей. Чтобы бульон не портился быстро его приправили специями и мелкими кусочками луковых стеблей, для них сейчас был сезон. Обоз двинулся вперёд по дороге. Теперь медленно, но верно мы спускались к морю, до которого было еще три дня пути...

Нужно было на время затеряться. Ночью с крестьянина, которого убили у дерева как приманку, Зариус снял не только плащ, но и всю одежду. Она отвратительно пахла мочой, дымом и яблочной настойкой одновременно, но это была хорошая маскировка. Утром он смог получить место в караване до Садира. Еще сутки назад таких планов не было, но он резонно опасался, что встречаться с заказчиком пока не следует. Песок и нора у леса, куда он спрятал все драгоценности - надёжно сохранят их от посторонних. Путь в Садир...

Горы - изолированная земля, хоть туда и открыты караванные пути, но ни один чужак не проходит дальше Ворот и огромного Ярмарочного плато. Купцы платят за въезд и ставят "метку кровью" - красную печать, символ одобрения сделок. Все печати изготавливаются Торговым домом и там же регистрируются. Утерянная печать становится недействительной и нужно платить за новую. Любые сделки проходят в купцовых палатах, небольшой процент от сделки идёт золотом или самоцветами в Торговый дом. Оружие, металл, руда, специи, благовония и наркотики облагаются бОльшим налогом...

Садир был частью Империи с первого дня. Хоть наместник Афдул и считал себя полностью независимым от Калежана, но это было не так. Город не был торговым центром, а рифовое побережье не позволяло организовать постоянное грузовое сообщение с другими городами. Поэтому рыба, водоросли и крабовые - шли через Калежан. Морепродукты выкупались кланами, которые платили в казну. Торговать напрямую за Горы Садир не мог, как не мог и отправить свой караван. Но у Афдула была идея, которую он, пока безуспешно, пытался реализовать - построить суда, чтобы отправить караван в море - найти земли бьёрдов...

Исследованный материк именовался - Акария. Слово происходило от калежанского - акар, что означало - гора, пик. Более двух тысяч лет назад ещё не было Калежана, разрозненные племена кочевали в степях между горами и морем. Кто по смелее - стали уходить за горы. Акария уже тогда была и так называлась всеми племенами. Но многие сотни лет - горы были фактором изоляции и "где-то там" формировался свой язык, культура, появлялись и исчезали правители. До сих пор у них нет общего календаря, Калежан живёт...

Как рассуждает обыватель, если ему говорят - "забери золото под старым деревом у ручья"? Обыватель бежит сверкая пятками и вопя от радости, а ассасин - отдает свой плащ первому бедолаге, который за медную монету согласится пройтись мимо дерева. В три часа по полудню Зариус, прикрывшись кустарником, следил за тропинкой. Местный пьяница, укрытый плащом ассасина, медленно брёл к старому дереву у ручья. По заданию, он должен был сесть под ветками, потом закопать в землю обычный камень и вернуться в трактир...

Ночь прошла спокойно, хозяин дома даже дал старую шкуру чтобы укрыться. С рассветом Зариус вышел из дома и медленно пошел в центр города. За спокойную ночь на лежаке - он оставил небольшой кисет с охмеляющим нюхательным табаком и скромную подвеску из нефрита, конечно - не из запасов обворованных калежанских торговцев. Это была грубая подвеска работы безымянного хакарама, хозяин дома её продаст, носить такое в Калежане никто не станет. До обеда нужно оставить знак известью у корчмы, и если будет ответный сигнал, то нужно отдать карту с тайником посреднику...

Зариус был в Калежане впервые, но знал достаточно, чтобы не выходить на главные улицы. Вопросы - у стражи всегда слишком много вопросов, да и не зная местное наречие можно попасть в темницу, а потом трудно, одновременно изображать бродягу и откупаться золотом. Нельзя было останавливаться в трактире, там слишком много глаз, да и местные тоже не брезгуют кошельками одиноких путников. Широкую главную улицу, ведущую к замку и центральной площади он оставил давно позади. Узкие мощёные улочки сменились утоптанными песчаными тропинками...