Кладезь

– Великие стройки прошлого, – нудным голосом сказал школьный вирт. – Пять тысяч знаков с пробелами. И ру-ко-пись! Электронные компиляции из инфранета уже порядком утомили педагогический совет. Голограмма схлопнулась. Мама дорогая! подумала я. Руками – пять тыщ! все, детство кончилось… Ну, ладно. Пробелы – это я справлюсь. А вот стройки… – Мляк, умри! – расстроено сказала я. Мляк потешно закатил головоглазья, растекся по столу и трансформировался в розовую могилку с эпитафией самому себе «У попа подохла бака – ня!» – Фи, Мляк… повторяешься! – я совсем затосковала и уже решила про себя...

Литературная мистификация предполагает некое эстетическое кокетство: угадай меня с трех раз и поцелуй правильную жабу. Ну, во внезапную царевну с лебяжьей выей и персями, полными томленья, тот же моряк из Йорка не превратится, а так и останется выморочным Робинзоном, да и Козьма какой-нибудь Прутков – уж его-то целовать мало радости, разве что мытарю, на предмет уклонения от налогов преступной группы авторов. Однако есть отдельная, весьма немногочисленная категория квази-текстов, преследующих...

Меня зовут Евпсихий. Я графоман. Когда-то я был гениальным писателем, потом повзрослел. Вовремя понял, что гений — это не профессия, а патология. Что никакой литературы нет, а есть лишь текстовый фастфуд, утоляющий голод скучающей публики. Который даждь нам днесь не гении, но обыкновенные фабрики по производству сей пищевой химии. Выдавив прыщи метафор и аллюзий, я пошел на фабрику — сначала простым разбодягой, потом вырос до фасовщика доз. А теперь я графоман. Это должность, и немаленькая...

- Мельница,- скромно и с достоинством ответил архитектор. - Вот колесо, вот так вода течет. - А где насос? - еще раз спросил инженер, чуть выше тоном. - Насос не нужен, вода течет сама. Течет и крутит колесо. Возникла многозначительная пауза. Инженер постарался взять себя в руки и мягким, дружелюбным голосом задал следующий вопрос: - А мозги из ушей у тебя не текут, мм?.. - Нет, мозги у меня герметичные, но ваш юмор я оценил,- ответил архитектор, - Художника обидеть может каждый. - Ладно, художник, давай так: вот тут у тебя сток между двух башен...