Eugene Gets

Он называет это социальным экспериментом. Эксперимент? Да брось! Скорее жертвоприношение. Он на это не пойдёт. Да ты даже представить себе не можешь на что он пойдёт, чтобы доказать всему миру что всё контролирует. И зачем только? Не понимаю. То ли дело я… Возможно потому, что так оно и есть! Где там. Даже свою жену проконтролировать не смог. В клинике только и разговоров что об этом. Мне кажется, они его недолюбливают. Да нет же! Они мирные. Улыбаются ему при встрече, кланяются, одна сестра так и вовсе чуть ли не плачет когда видит его изнурённую тень...

V Слипшиеся уголки губ взялись за ночь белой дурно пахнущей плёнкой, образовавшейся, по всей видимости, из-за чрезмерного слюноотделения. Руки не слушались, желудок был взбешён, мочевой переполнен, о голове позже… Как мне удалось выжить после вчерашней дозы? Счастливая случайность? Судьба? Скорее проклятие! К чёрту всё! Сплошные предрассудки. А ведь в юности я мечтал всё исправить. И на что напоролись мои жалкие попытки? Одиночество, нищенское существование, свисающие с потолка выцветшие обои...

Устал от шума, крика лживого и скрипа Их льстивых голосов и мелочных улыбок, Их скорченных гримас по поводу и без. И если без прикрас, то все они в точь бес, Желающий сломать твоей свободы крылья, Втоптать их нагло в грязь и хохотать над ними. Но вопреки всем им, ты не бросай мечты! Тебе нужно бежать в свой сад уединения, Оставив позади их шумные скопления Исчезнуть, раствориться, улететь, забыться, Расправить крылья, стряхнуть с них грязь, Избавиться...

IV В холле на тебя отовсюду таращатся высокие тёмные зеркала, в которых поневоле растворяешься. Они с жадностью поглощают твои очертания, равно как и очертания огромной бездействующей люстры, грозно нависающей над тобой, преображая вас при этом не более чем в размытые пятна на матовом зеркальном полотне укрывающим стены. Со стороны лестницы, пылающей впереди ярким столпом света, доносится отрывистая мелодия Вагнера и твоё искорёженное отражение, взвалив на плечи ущемлённое самолюбие, смешанное с...

Бежать куда-то вдаль, отбросив все печали. Подальше от невзгод, предательства и вражьей стали. Подальше от улыбок фальши и приторной лести. Подальше от сияния побед и неизбежной мести. Подальше от врагов и от друзей притворных. Подальше от господ и их рабов покорных. Подальше от себя: хоть на луну, хоть в космос. Подальше от любимой, ведь невозможно позабыть тот голос...

III Хищный нос в панике попытался ухватиться хоть за малейшие признаки жизни внутри здания и ужасно оскорбился, когда послушные рецепторы не уловили и сотой доли того с чем ему приходилось сталкиваться ежедневно. Всё вокруг было окутано удушающей стерильностью (сродни космическому вакууму), на которую он никак не рассчитывал и к которой, по долгу службы, испытывал стойкое отвращение. Он брезгливо поморщился, в то время пока мелкие крысиные глазки с отчуждением рассматривали обстановку, которая с каждым метром казалась всё более и более чужеродной...

II – Я вас именно так себе и представлял. – Что ж, если вы действительно представляли меня именно так, – проговорила она, указав на своё лицо. – Вы ошибались. – Что вы имеет в виду? – Все меня представляют одинаково. Всему виной моя приятная внешность. – А какая вы на самом деле? – Давайте сразу всё расставим на свои места, – холодно проговорила она. – Я согласилась с вами встретиться только из-за того, что вы обещали перевести крупную сумму денег на счёт нашего фонда. Это так? – Всё верно. – Тогда давайте перейдём сразу к делу...

Всегда один. Никто не нужен! Перескочить бы только ненависти лужу, Которой вы забрызгали глаза. Забраться выше: ближе к небу; Забыть все поражения и победы, Не слышать больше ваши голоса. Всегда один. К чему мне дружба? Советы, разговоры – нет, не нужно. Предательство врагам ведь не доступно, К друзьям лишь только липнет без конца...

Солнце, трусливо укрывшись за плотной серой завесой из скомканных облаков пару (до нитки промокших) дней назад, всё же выглянуло ненадолго, но к своему стыду не продержавшись и пары тёплых минут, снова исчезло. Его пристыженный вид совершенно не обеспокоил ленивое вороньё, нагло облепившее чёрные деревья в парке, которые к этому времени года и без того находились в довольно плачевном состоянии. Их лохмотья стремительно редели после каждого порыва ветра, который вопреки прогнозам опытных метеорологов...

Сколько себя помню, меня всегда нагло манила эта ложная иллюзия безопасности и спокойствия, в дымке которой живёт большинство остальных. Я безумно боялся провалиться в неё с головой. Ведь мои родители хотели, чтобы я стал медиком, да ещё и самым лучшим. Я боялся только того, что мог делать всё, что захочу, мог стать, кем захочу. Только вот ещё пару лет под бдительным присмотром и контролем любящих меня людей, так я и вправду стану грезить медицинским образованием. Причём самым искренним образом...

Разбита, сломлена, отброшена. Вроде дышу, но искорёжена, Вроде живу, но заколочена В унылый гроб из сожалений, О прошлых радостных мгновеньях. Вроде люблю, но нет. Осталась злость и только. Любовь - нелепый бред! Бокалом в стену, Телефон подальше...

Сидя на электрическом стуле мне не давала покоя лишь одна мысль. Какого качества была вода, которой была промочена тряпка или мочалка, находившаяся у меня на голове? Точней не могу сказать, что это было, так как видел её лишь краем глаза, когда охранник тюремного корпуса, неряшливо выжав, разложил мне это на голове. Была ли это вода очищенная множеством фильтров или попросту вода с ржавого крана, находившегося здесь неподалёку. Не хочу показаться занудой, но по тюрьме ходили слухи, что ровно год...