BlackGrifon

Книга Юдит Шалански «Шея жирафа» похожа на искусный орнамент, наполненный естественнонаучными знаками, возведенными до мифологических символов. Писательница как бы вскрывает сознание учительницы биологии Инга Ломарк, не ведя прямого монолога, но и не смотря на свою героиню со стороны. Очень интересная линза получается. Мир романа – пространство бывшего ГДР, нарисованный в близком и понятном нам сатирическом ключе. Есть здесь и ностальгия по несбывшейся мечте всеобщего благоденствия, и колючая ирония по отношению к людям, которые эту мечту сами же и затоптали...

Графический роман Алана Мура «Хранители», как известно, заставил иначе относиться к забавным книжкам с картинками, где бегают герои в карнавальных костюмах. И определил на долгие десятилетия серьезность, жесткость и жестокость произведений этого направления массовой культуры. «Хранители» - это сюжет для небольшой повести с заговором против дряхлеющих суперменов, угрозе всему миру и чудесному избавлению всея планеты от гибели. Тривиальная завязка. Но дело в том, что Мур вместе с художником Дэйвом...

Если в истории Проспер Мериме любил только анекдоты, то я предпочитаю эстетику. И мы сходимся в том, что это пища для воображения. Новгородский музей-заповедник создал новую историческую выставку, где эстетики очень много, даже взахлеб. Два основных цвета – ляпис-лазурь и морская белоснежная пена – создают торжественное настроение, через которое пробивается свежесть авантюризма. Ведь это «Викинги. Путь на Восток» - до сих спорный и крайне легендарный эпизод на заре российского государства. Но политический аспект темы легко позабыть, оказавшись в экспозиции в здании Присутственных мест...

С 6 по 8 июня на сцене Новгородского академического театра драмы им. Ф.М. Достоевского (НОТКА) прошли гастроли Челябинского академического театра драмы им. Наума Орлова. Как это было по свежим следам. 6 июня Стартовали гастроли Челябинского театра драмы имени Наума Орлова. Что везти через полстраны летом? Конечно, что попроще для тех, кто не прозябает на дачах и курортах. Июнь такой месяц – лишь бы пришли. Началось все с «Малахитовой сказки» по мотивам Бажова. Играем в ожидание – реальность. А ведь...

Судебные приставы передали в Новгородский музей-заповедник девять предметов, представляющих культурную и историческую ценность. В наши дни возвращение в музейные фонды культурных ценностей по решению суда – явление крайне редкое. Если память музейщиков не подводит, то такое случалось часто в 1980-е годы. И вот опять. Сотрудники Управления Федеральной службы судебных приставов по Новгородской области передали Новгородскому музею-заповеднику девять предметов, представляющих культурную и историческую ценность...

Вещь получилась чертовски спорная и неоднозначная. Для межавторского цикла, где индивидуальная писательская манера подчеркнута, это вполне естественно. Компания британских литературоведов и фантастических писателей второго плана крайне уважительно отнеслись к шекспировским сюжетам и отчасти драматургическим приёмам (насколько это можно было в прозе, даже попытались подражать разбиению на акты, пришедшему гораздо позже). Но всё-таки небрежно поработали с эпохой. Впрочем, этому в цикле есть оправдание и прикрытие...

Признаться, первые две книги («Ходячий замок» и «Воздушный замок») показались мне тривиальными сказками с неуклюжей позой. То ли Джонс деконструировала традиционные сказочные мотивы, то ли пафосно креативила. А тут вдруг легкий запой. Сюжетная интрига проста, если не элементарна. Финал похож на магнитик-сюрприз в пачке разноцветного драже – такой же скучный и бесполезный. Но ведь у нас есть драже! В этих прекрасных мелочах и есть сила романа. Маленькие характерные сценки, в которых отражается большой...

Безжалостный к массовому читателю «неисторический роман» вызывает либо восхищение, либо раздражение. В организации языка и оформления Евгений Водолазкин далеко не новатор – модернисты XX века уже давно освоили ироничную имитацию древних текстов, а в играх со временем видны следы гипертекстуальных инструментов постмодернистов. Нет, в этом роман не свеж и даже не провокационен. Разве только здесь с великой харизматичной силой затронуто своё, родное, средневековое, богоискательное. Водолазкин покусился на светоносную архаику древнерусской литературы и корпуса житийных памятников в частности...

Как хорошо, что иногда талантливым писательницам, снискавшим славу «дамскими романами», удается написать такие вещи. Самый главный для меня пример – Мэри Стюарт с фэнтезийным циклом о Мэрлине. Дафна дю Морье обратилась к научной фантастике, создав при этом блестящий образец романтизма в XX веке. Именно наука, сопряженная с жестким словом «эксперимент», позволяет главному герою открыть для себя иной мир. К счастью, писательница так до конца и не раскрывает карты – является ли британское средневековье подлинным путешествием во времени или лишь психологической проекцией героя...

Книги петербургских театроведов отличаются особенной атмосферой. С одной стороны, это почти учебник, руководство к действию, направление, в котором должна развиваться мысль следующего поколения. С другой – задушевный диалог с читателем, камерная лекция-беседа. С книгой Надежды Александровны типичная ситуация. Ты всё порываешься вступить в беседу, уточнить, высказать свои догадки по поводу обсуждаемого предмета. И хоть собеседника нет рядом, диалог получается. От главки к главке проецируешь полученный театросозерцательный опыт автора на свой...

Вдруг этот аляповатый цикл про разумных сов стал съедобен (к шестой-то части!). Кэтрин Ласки, видимо, перебрала всё, чему можно было подражать и начала писать свою историю. Относительно. Во всяком случае, достаточно жестокий и динамичный рассказ о герое, который заведомо тот самый супер-пупер из пророчеств, борется с несправедливостью и злом, квинтэссенцией которого становится его мать, увлекает. Конечно, это в первую очередь повести для детей, поэтому каждая ситуация и моральная дилемма разжевывается до состояния кашицы, но хоть морализаторства писательница избежала...

Когда над сознанием уже не тяготел шедевр Миядзаки, читать сиквел «Ходячего замка» было гораздо приятнее. Джонс здесь продолжает насмешку и сарказм по поводу сказочных и мифологических архетипов. Наизнанку выворачивается утонченный мир арабского востока, сдабривается гиперболой и чисто европейскими «вдруг» - очередной роман готов. Собственно, эта насмешка и становится самоцелью написания текста. Во многих местах она действительно остроумна и оригинальна. Во всяком случае, задачу рассмешить она выполняет...