BookWizard

Замечаете его, и полный покой охватывает вас, хочется всех обнимать или, по крайне мере, не ворчать каждую секунду. Всё вокруг прекрасно, а ваши беды и несчастья вдруг надели плащи невидимки. Так вот сегодня ночью у мальчика по имени Трилле такого чувства не было, и даже, не намечалось. Единственное, что у него намечалось, так это домик старого Сэмуля, его друга. Именно к нему и бежал Трилле в такой поздний час. И что ему оставалось, ведь бабушка, да и все не воспринимали единственного ребёнка-островитянина в серьёз, а проблема была нешуточная...

Так как переживания обычно все происходящее разгоняют. Она волновалась из-за вспышек на солнце, которых не ощущала, затмений луны, которых не было, падения самолета, который так и не падал не на какой дом в её городе. В общем и целом, из-за всего, что необычайно обычные люди не держали в своих излишне занятых головах под шляпками, котелками, беретами и платками. У Гертруды были правила, неотложные и неизменные. -Никакого сладкого- он вреден. -Никаких поздних и излишне ранних подъемов. -Никаких излишне громких звуков...

Путь поисков себя, идёт рука об руку вместе с путём поиска веры внутри наших сердец. Вера у всех разная, какой бы конфессии люди не придерживались. Для кого-то вера начинается с похода в воскресное утро на исповедь, у кого-то она как огонёк, зажигающий благовония или свечи миноры. Кто-то верит, вышивая платок, чтобы подарить его внучке, а кто-то начинает веру с первыми лучами солнца, улыбаясь своей любви. Я же обнаружила свою веру в бидоне с молоком и в грузинском тесте ароматной лепёшки. Дело...

На туманном склоне, между двух рек и опасного неба стояла каменная громада, внутри которой жил дневной народ. Народ этот никогда не выходил в мир, жил и растил детей, овощи и скот, внутри четырёх стен. Так было не всегда, праотцы этого народа известные миру, как легендарные кочевники и отважные воины, пришли в эти края, в далеком прошлом. Их вождь- берсерк, мудрый и в гневе страшный как лесной лев, был столь же добр и ласков к своей малышке-дочке. Чей смех был звонок и ярок, как чистые капли росы, как ручеек в горном раздолье...