Дорожные люди

На набережной Барселоны, в самой людной её части, через дорогу от памятника Христофору Колумбу, живет важная чайка. К чайке прилагается старик с длинными тонкими патлами, лысиной в пигментных пятнах. У него штаны на красных подтяжках. Это месье Эстебан. Он сидит на лавке, повернутой к морю, и курит трубку. Табак пахнет шалфеем, месье Эстебан – нафталином, а чайка – морем и рыбой. Много лет назад, когда Барселона еще не была такой туристической, а море было в разы чище, он встретил на набережной грудастую украинку Светланку. Светланка ни черта не понимала испанский, любила сосать куски сала и петь длинные, тянущие душу песни...

Пока я была в Испании, бабушка купила мне шубу. Бабушка уверена, что счастье женщине приносят меха и драгоценности. У неё у самой есть заячья шапка и золотые зубы, так что жизнь удалась. А мне шуба ни к чему. Мое основное рабочее положение - сидеть на коленках под камерами. С микрофоном, направленным в сторону какого-нибудь важного человека. Так звук лучше пишется и макушка операторам не мешает. Тут не шуба нужна, а телогрейка - чтобы попу не морозить и замарать не жалко. Но у бабушки свой мир. В этом мире дяденьки-операторы смотрят на мохнатую гору с микрофоном у себя под ногами и думают: "Вот, не то что некоторые профурсетки...

И если бы точно знать, что каждому из нас уготовано множество жизней, я хотела бы одну из них прожить здесь. Я была бы тем барселонским мальчиком, который делает из старой газеты самолет, а потом подбегает к маме, и она звонко целует его в полную щеку. Русским детям так не хватает обожания, а здесь они залюблены, затисканы. Мальчик бегает на солнце, но стоит чуть уйти влево и там узкая улица, поглотившая весь свет. Он, видимо, местный. И на одном из балконов висят его смешные полосатые штаны, и торчит через резные прутья голова огромной плюшевой собаки. Его бабушка выращивает на балконе цветы, и балкон тонет, тонет, в их алости и красноте, необычно яркой в этом мае...