Компания по сдвигу гор

https://nastya-yarovaya.livejournal.com/961992.html

(случилось то, что случилось из-за невозможности публиковать отсроченные записи:(( я начала опаздывать по техническим причинам. потому запись за воскресенье - тут: https://nastya-yarovaya.livejournal.com/961617.html. и дальше удобнее читать в жж спасибо за понимание:))

Чудо и есть чудо. Зачем его теоретизировать… Но одно дело, когда ты прочитал, услышал от кого-то, узнал откуда-то, и совсем другое – когда стал непосредственным свидетелем. И уж совсем-совсем другое – когда произошло это нечто непонятное, необъяснимое, но волнующе приятное, восторженное или же щемящее в своей невероятности – прямо с тобой. Чудо, которое произвело на меня впечатление, произошло 26 августа 2014 года в день, когда закончилась пятидесятидневная военная операция, получившая название «Несокрушимая скала»...

... - Ну ты даешь!.. Свести такой глубокий и бОльный текст к слащавому варианту, в котором только что рифмы любовь-морковь не хватает. Дело не в том, что ты не угадала, а в том, что пошла по стандартному пути: размышляла о свободе, как о достижении, о силе, о том большом и великом. Но здесь – все как в жизни: и идти, и идти, и идти... Ты - моя свобода Я хранила себе тебя Как звезду в ненастье Ты – моя свобода Даешь мне устоять В любой беде и боли И шагать по тропе судьбы моей До поры, когда...

Когда мы были в Эйн-Кареме, видели там улочку с неожиданным названием – Мадрегот Ган Эден. Дословно переводится как Ступени в Райский сад. Интересно, что ступени этой улочки изначально ведут вниз. Получается, чтобы попасть в Райский сад – надо спуститься, а вовсе не подняться, как велит стереотип. Зато уход из Райского сада – это всегда вверх, восхождение. Восхождение к обыденной жизни. В раю жить как? Никак. Жить надо в обычной жизни, куда мы по стертым ступеням поднимаемся наверх из Райского сада...

Итак. В этом романе всего по два. Все имеет свою пару. Друг имеет друга, а враг - врага. Две главных героини. Два региона внутри одного большого СССР, а потом и две страны – Израиль и Россия. Два мира (да-да, два Шапиро!). Две пластинки, путешествия которых станут основными сюжетными линиями. Два автора-исполнителя – популярных каждый в своем мире (ведь пластинки, само собой, здесь не просто так). У каждого яда обнаружится свое противоядие. У каждого действия – противодействие. Абсолютный закон сохранения энергии: если где-то убыло – значит в другом месте прибудет...

Можно как угодно относиться к кому угодно, но, если сказанное или сделанное им запало тебе в душу, это что-то да значит. Моя любимая цитата из Ивана Охлобыстина: «Каждому человеку при рождении Господь даёт ту родину, которая наиболее пригодна для спасения данного человека. Эту землю можно по праву считать своей Землёй Обетованной и отдать за неё жизнь». И я не хочу обсуждать и тем более осуждать артиста Охлобыстина или отца Иоанна. Мне это неинтересно. В отличие от цитаты, которая легла мне в руку и почему-то я верю ей...

Что такое стихи? Это, вероятно, озвученная словами музыка. Попытка привнести в словесную форму не просто ритмическую организацию, но именно мелодию. Речь не о песне, а о стихотворении как таковом. Моя мама – учительница – очень просто объясняла своим первоклашкам отличие гласных звуков от согласных. Она предлагала звук… спеть. Если можешь его тянуть легко, с удовольствием, повышая-понижая, громче-тише и при этом испытывая текучее удовольствие – звук гласный. С согласным такой фокус не проделаешь...

Работая с архивом Сергея Макарова, я все больше погружалась сначала в его мир - как и положено. Но потом (может, и это тоже положено?) вдруг обнаружила, что все чаще он обращается ко мне напрямую. В значении - именно ко мне. Но не в значении - в лоб. Как всякий сказочник, Сергей пользовался аллегориями: любая буквальность становилась чемоданом с двойным дном. И как и положено, хорошей сказке - учила, не наставляя; наставляла - не мудрствуя; была мудра той глубинной мудростью, которая обычно и проявляется в самых простых вещах...

- Знаешь, кто приезжал ко мне настраивать фортепиано?.. Да, тот самый Срулик… Я его спрашиваю: сколько должна за работу. «С Алоны я возьму, как со всех – 350, а вы особый человек в моей жизни». И он рассказал, что с ним случилось после…» Я вот тогда думала: зачем и для чего с нами случилась та история. До сих пор перед глазами – как в том самом замедленном кино: машину, что показалась из-за поворота, закручивает и несет прямо на нас, а дальше резкий хлопок подушек безопасности… мальчик-марокканец,...

История может начинаться с чего угодно. С какого хочешь эпизода. С начала, с конца, с кульминации, с вопроса… Все это, по сути, не имеет значения. Особенно, если по касательной вспомнить, с чего началась первоначальная история (История всех историй!). Потому нам сейчас ничего не остается, как начать с дела, то есть с описания некоего события. А у события есть герои, действующие лица и исполнители. А еще – последовательность, порядок случившегося и все причинно-следственные связи, которые внутри этого порядка образовались...

Меня зовут Нес. Хотя правильнее написать так: my name is Ness. Когда я пришла учить английский, мне сразу сказали: придумайте себе английское имя, в группе вас будут звать только так. Придумывать мне ничего не пришлось, я сразу сказала, что меня зовут Нес. Ок, ответила девочка-координатор, и записала к себе в табель мое имя сразу по-английски – Ness. Откуда взялась в конце удвоенная S, я не стала уточнять. Хотя сама для себя внутри я знаю, что меня зовут просто и коротко – Нес. Без всякого свистяще-шипящего удвоения в конце...