pochitay

— Она совсем разговаривать перестала. — И давно это началось? — он сидит на кухне, скромно сложив руки на ногах. Ждет, когда хозяйка выговорится и вспомнит, что предложила ему чашку кофе. Она стоит рядом с кофемашиной уже несколько минут, бесконечно всхлипывая и рассказывая ему историю своей дочери. Ему не платят за такое ожидание, но он привык выслушивать рассказы людей, считая это неотъемлемой частью работы. — Что именно? — Ее молчание. Первые приступы были несколько месяцев назад, я помню, — он учтиво улыбается и старается не напоминать о том, что не прочь выпить обещанный кофе...

Дмитрий всегда милый, даже когда кричит и расстроен. Его глаза смешно округляются, нос практически расходится в стороны, грозя разорваться от ноздри до ноздри. Руки бесконечно жестикулируют, разгоняясь с каждым махом, будто он собирается взлететь. Что же до его рта — ну он просто не закрывается, сверкая идеальной белизной молочного оскала, который не устает испускать оскорбления и крики в мой адрес: — Да ты охуел! Слава, ты понимаешь вообще, под какой удар ты всех нас ставишь? Твое поведение, оно когда-нибудь в норму придет вообще? — я отвечаю на вопрос смешком и нелепо развожу руками...

Оксана отложила ритуальный клинок и решила, что пришло время еще раз свериться с книгой. В углу тихо всхлипывал Олег, который уже принял свою судьбу и больше громко не мычал и не дергался, пытаясь снять с себя наручники и цепи, плотно сковавшие тело и заставлявшие довольствоваться единственной доступной позой эмбриона. Поначалу он даже пытался разгрызть красный шар, затыкавший ему рот, но сделать это ему не удалось. Игрушки из секс-шопа порой отлично подходили для ритуальной магии и красный шар-кляп был как раз таким случаем...

— Костя, ты что вообще даун? Вопрос застыл в тишине зимней хижины, где вышеупомянутый Константин трудился, раскидывая соль по полу и смазывая ставни, а также дверной проем чесноком. Отдаленная сторожка стала жертвой сильнейшего северного урагана. Снег и лед попеременно атаковали окна, стараясь пробиться внутрь и стереть покой и тепло, заменив его вечной мерзлотой и тьмой. Огонь в камине, казалось, чувствовал приближение возможной смерти, поэтому прыгал и искрил что есть мочи, стараясь насладиться теми мгновениями, что ему остались...