#коллекция_таксистов

— Да будто в кирпиче не слышно! — бурчит водитель Абдул. — Вот мы подписей не набрали нужное количество, потому что кто-то сказал, что у нас дом кирпичный, а новый будет панельный, и вроде как слышно будет всё. А будто у нас не слышно! — Наверно, слышно, но не так, — поддерживаю я разговор. — Да еще как слышно! У нас вот соседи в девяностые свою квартиру под публичный дом сдавали. И однажды жена моя обиделась на меня и пошла спать в комнату, которая стеной примыкала к соседней квартире...

Я села в такси и поехала, водитель рассказывал смешные анекдоты, подпевал, постукивал по рулю, разговаривал с воображаемыми друзьями — всё как обычно. А я смотрю в телефон, и там водитель меня ожидает. Ну, вроде как, на самом деле едет, но в приложении ожидает. Я постучала по телефону, раскачала гироскоп, но водитель меня по-прежнему ожидал. — Вы меня почему-то ожидаете, — говорю водителю и показываю в телефон. Водитель, допев и достучав, успокаивает. — Я еду. — Но постойте. Вдруг я осталась...

— Радио предпочитаете или тишину? — спрашивает водитель Антон. — Тишину, — предпочитаю я. Первая минута тишины. — По Садовому или через трёшку? — уточняет водитель и протягивает мне планшет. — Побыстрее, — говорю я. Вторая минута тишины. — Если хотите пить, в спинке кресла есть вода, — говорит Антон...

Убер-водитель Дмитрий на автомобиле с оренбургскими номерами вез меня по Варшавке со скоростью 110 км/ч, обгоняя грузовики, как роллер — стаканчики, и на прощание на полном ходу торжественно сказал: — Я поставлю вам пять звезд, чтобы машины приезжали к вам быстро и радостно...

— Мяу, — говорит котик, и мы трогаемся. — Что, только взяли? — спрашивает, кивая на переноску. — Да нет, на время отпуска давали друзьям погонять, — говорю. — И что, есть друзья, которые на такие просьбы откликаются? — недоверчиво смотрит Олег Николаевич. — Есть друзья, которые сами просят! — говорю. — Ну не знаааааю, — растягивает слова водитель, — я собачник. У меня французский бульдог. — Вам не отдам. Десять минут спустя. — Ну ладно, покажите. — Ну вот, — разворачиваю кота лицом, — смотрите...

Пожилой водитель Виталий Петрович приветствует меня так, будто был моим наставником в кружке мягкой игрушки пионерлагеря «Ёлочка»: — Добрый, добрый, до-обрый вечерок, Наташенька! — Здравствуйте, Виталий Петрович, — буксую я, думая, не добавить ли что-нибудь со словоерсом из уважения к сединам. — И куда же, куда же, куда же мы едем? — спрашивает водитель и сам же себе отвечает, нажимая кнопки планшета. — Это у нас, это у нас, — ах, это у нас — ну да. Сейчас, Наташ, всё сделаем. И мы едем по пустым совсем дорогам в безрадостную зиму с яйцами, мёдом и зубной щеткой в пакете...

— Ну давайте тогда еще кружок сделаем. — предлагает он и продолжает историю. — Мне рассказывали знакомые постарше, что после войны их матери ходили в Москву за продуктами. Из Подмосковья, сорок шесть километров до Курского вокзала, а потом обратно. — Да уж, и никакой вам доставки, — говорю я. — Да что далеко ходить! — выдает водитель незапланированный каламбур. — Я сам из деревни, из Липецкой области...

— Я сейчас вам один песню поставлю, — говорит водитель Рахматулло Хикматулоевич, — если не понравится, я его отключу. Можно? — Можно, — говорю. И он включает. — Ой, как старый негр хочет спать! Ой-ой-ой, как хочет негр спать! — пронзает салон голосок Новеллы Матвеевой. Я от неожиданности подскакиваю...

— Аязбек Абазбекович, у вас что, Уткин в навигаторе? — строю я от неожиданности длинные фразы. — А! Да-а! У меня дэушк обнулилась, и этот Васылий заговорил, — сверкает водитель золотыми зубами. — И как, нормально ведет? — спрашиваю, вздрагивая после очередного «поверните налево»...

Тридцать шестая минута поездки. За окном бесконечные пейзажи из воды и светофоров. — Говорят, ночью будет снег, — впервые подает голос водитель Геннадий. — Я так и знала, — говорю я. — Ну как снег, — уточняет Геннадий, — так...

— И знаешь, лучше бы тебе спать, когда я приеду! Чтобы, когда я в девять буду дома, ты спала, поняла? Иначе голову оторву! — проорал водитель Михаил Витальевич невидимой собеседнице. Я потянулась к выходу. Инстинкт самосохранения настоятельно рекомендовал открыть дверь и слиться с тоннелем...

— Вы если вибрацию чувствуете, это нормально, — предупреждает Табриз Низамович, произнося это «нормально» с каким-то внутренним хохотом. — К-какую вибрацию? — говорю, выбираясь из ледяного воротника. — Просто снег на колеса налип, его так лопатой не собьешь, надо на мойку ехать. Но колеса новые, точно говорю, четыре дня назад менял. Машина технически исправна. Я думал, вы чувствуете вибрацию, так не волнуйтесь, ничего такого не случится...