Windy Tear

Осенний вечер накрывал город сгущающейся темнотой. В маленьком переулке проснулся фонарь; медленно, будто потягиваясь, разгорелся, потом моргнул и стал испускать ровный оранжевый свет. Ветви клена, склоняющиеся к фонарю, тут же превратились из тускло-бурых в огненно-золотые, а мокрый асфальт заискрился рыжими звездочками. За углом проходила трамвайная линия. Трамваи, громыхая железом, подъезжали к остановке, стояли немного молча и, звякнув, катились дальше. А через минуту под фонарем проходили два или три человека, которые обычно спешили домой, погруженные в свои мысли. — Папа, они и правда ничего...

Эта история — череда случайностей. Невероятных, практически невозможных — в общем, таких, что происходят с нами каждый день. Или все-таки это были не случайности, а настоящее волшебство? Как бы то ни было, я запишу эту историю, сложу из исписанной страницы бумажного голубя и запущу его в небо. И, может быть, эта маленькая глупость станет необходимым звеном в череде событий, что приведет случайного читателя к своему счастью. Сложно сказать, с чего эта история началась. Пусть она начинается с солнца...

— Бамблби, ты спишь? — спросил как-то ранним майским утром плюшевый мишка Потапыч у своего соседа по полке над кроватью Арсения. — Спал, — язвительно ответил робот-трансформер. — Чего тебе? — Смотри, какой красивый рассвет сегодня. Золотые лучи солнышка пробиваются сквозь легкие зеленые шторы как будто сквозь листву. — Потапыч, ты здоров? Тебя не роняли? Какой рассвет? Спи давай, шестой час только. Нам еще целый день играть. Потапыч вздохнул. — Отоспимся в коробке, когда Сеню в деревню отправят...

Марти лежал на раскаленном склоне холма, опираясь на локти, и смотрел, как то тут, то там между камней стекают ручейки желтого песка. Они напоминали ему струйки кофе из кофемашины. «Нет, все-таки Бетти — та милая, смешливая пухленькая бариста, делает самый вкусный на свете капучино. Почему я так и не пригласил ее…» — «Бродяги» раскрыты! — затрещала рация в ухе, — повторяю, «бродяги»… Короткая очередь сухих резких щелчков заставила голос в рации замолчать. «Фил», — коротко отметил про себя Марти и взглянул на оставшихся товарищей, лежащих цепочкой вдоль холма...

Вячеслав Павлович по привычке проснулся рано, в 6 утра. Повернул голову, проскользил взглядом поверх пустой соседней подушки к комоду, посмотрел на фотографию с черным уголком. — Доброе утро, Катюша. Потом вспомнил, что уже месяц как на пенсии и ехать в университет не надо, тяжело вздохнул и сел. Размял свое худощавое и слабеющее тело легкой зарядкой, завернулся в поношенный синий халат и пошел на кухню. Налил в чайник воды, включил его и собрался было отправиться в ванную. Между маленьким обеденным столиком, застеленным клеенкой в цветочек, и белым боком холодильника сидел на табуретке резиново-гладкий сиреневый осьминог, переливающийся оттенками розового...