Мастер-классы Ольги Виноградовой

С мужем мы прожили вместе четырнадцать лет. Четырнадцать — это, кажется, целая жизнь. У нас всегда было взаимопонимание, доверие, любовь. С интимом — никаких проблем. Двое чудесных детей: сыну — двенадцать, дочке — шесть. Мы — семья, о которой, казалось, можно только мечтать. Я работаю обычную пятидневку в офисе, муж занимается спецтехникой. Работа у него сезонная: с ноября по апрель сидит дома, потом начинаются заказы, выезды, стройки, дороги. И так — из года в год. Но в январе всё вдруг изменилось...

Встретила я замечательного мужчину. Думала — моя судьба. Владом звали молодого человека, двадцать семь лет ему было, как и мне. Всё у нас шло хорошо — до тех пор, пока мы не поехали вместе в отпуск. Жили мы раздельно, но времени проводили много, почти всё свободное. Денежные вопросы у нас решались по принципу «пополам» или «каждый сам за себя»: в кафе просили раздельные счета или платил тот, у кого раньше пришла зарплата. В другой раз — наоборот. Я не требовала подарков, но Влад иногда их дарил. Впрочем, и я не скупилась — мелочи, но от души...

Весь вечер ловила на себе злобные взгляды невесты и гостей с её стороны. С двоюродным братом Димкой мы с детства были не разлей вода — неудивительно, ведь он старше меня всего на год. Вместе росли, даже на горшке сидели рядом, уж простите за подробности. В юности гуляли в одной компании, а после школы наши дороги разошлись: Димка пошёл по технической части, а я рванула в столицу — покорять большой город. Какое-то время мы ещё созванивались, переписывались, но потом всё сошло на нет: у меня появились свои друзья, у него — свои...

С кряхтением и пыхтением я пыталась вытянуть из багажника объёмную коробку. И как только умудрилась её запихнуть — вроде же маленькая была? — Ой, Яна, что ты тут делаешь? — раздался за спиной женский голос. «Блин, опять эта вездесущая Ирина Ивановна», — подумала я. Вот как только что-то случается в нашем доме — она сразу материализуется рядом с заинтересованным выражением лица. Просто магия. — Ой, а это что? Кофемашина что ли? — она уже заглядывала через моё плечо. Мне стало не по себе от такой беспардонности...

Не видела я ещё в своей жизни человека более противного, чем отец моего мужа. Это не человек — это какой-то примат, которого эволюция обошла стороной. Я бы никогда не подумала, что у моего спокойного, интеллигентного мужчины может быть такой отец. Честно, после знакомства с семьёй мужа у меня сложилось ощущение, будто Сергея Петровича им подкинули из другой вселенной — настолько он не вписывается в их семью. Отец мужа — вахтовик. До свадьбы я имела счастье с ним не встречаться: он всё время был где-то «на севере»...

Так уж вышло, что всю начальную и среднюю школу я проучилась в деревне. У моей матери тогда не было возможности тянуть на себе двоих детей, поэтому меня она решила отдать на воспитание к бабушке. Углубляться в прошлое не буду — скажу лишь, что после моего совершеннолетия я почти сразу уехала. Не могла больше мириться с бабушкиными наставлениями и её гиперопекой. Тогда мне казалось, что она душит меня заботой, лишая права дышать самой. Сейчас мне уже двадцать три. Я учусь в университете и подрабатываю, пишу рекламные тексты на заказ...

Моя дочь Марина решила сделать доброе дело — только вот забыла спросить меня, согласна ли я в нём участвовать. Просто в одно прекрасное утро пришла ко мне… с чемоданами. Поставила их посреди комнаты и радостно объявила: — Мама! Я теперь буду жить с тобой! Я, честно говоря, сперва даже не поняла, о чём речь. Стою, моргаю. Думаю: может, пошутила? Но нет — Марина уже разувается, раскладывает вещи, как будто всегда тут жила. Надо понимать: мы давно живём раздельно. Как только она в восемнадцать лет замуж выскочила — я ей сразу купила квартиру, чтобы молодой семье было где жить...

Жили мы с Ильёй вместе уже почти два года — мирно, по-домашнему. Квартира моя, однокомнатная, небольшая, но уютная: светлые стены, аккуратная кухня, пара зелёных растений на подоконнике. Мы оба работали, вечерами смотрели фильмы, спорили, кто будет варить чай, и вообще жили спокойно. До тех пор, пока однажды Илья не сказал: — Слушай, маме нужно приехать в наш город. Она там, у себя, записалась в больницу — тут филиал, дневной стационар. Всего на пару недель. Можно, она у нас поживёт? Я помолчала...

Мама и сестра мужа уже неделю названивают — и мне, и ему. Покоя им не даёт одно: мы решили продать нашу машину. Бедные женщины прямо не находят себе места, пытаются нас «усовестить», чтобы мы «вошли в их положение» и оставили машину в покое. Но я, если честно, счастлива. Потому что наконец-то достучалась до мужа. Машина у нас, конечно, хорошая — брали новую, из салона, в кредит три года назад. Тогда у мужа старая уже буквально разваливалась на ходу, вот и решились на покупку. Я сама за руль не сажусь...

Я всегда была уверена: моя Катя станет прекрасной матерью. Она так ждала появления ребёнка, столько лет к этому шла… Но то, что я вижу сейчас, — вгоняет меня в ужас. Поведение дочери вызывает у меня тысячу вопросов и одно сплошное недоумение. Катю никогда в жизни не били. Ни разу. Ни шлепка, ни щипка, ни подзатыльника. Я всегда считала, что физическое наказание — это тупиковый путь в воспитании. Конечно, рамки в поведении мы устанавливали, без этого никуда, но всё решалось словами. Иногда — строгим тоном, иногда — лишением развлечений или переносом покупки какой-нибудь безделушки...

Благодаря моему хитро сделанному мужу у меня уже есть своя репутация в его семье. Правда, она меня совсем не радует — потому что репутация, мягко говоря, сомнительная. Меня там считают истеричкой и мегерой, которая загнала бедного мужа под каблук. Мы женаты неполный год, а он уже умудрился настроить свою семью против меня. Как? Очень просто. Илья не любит общаться с роднёй — говорит, что они его напрягают. И теперь своё нежелание видеться с ними он прикрывает тем, что я якобы не хочу куда-то ехать и его не пускаю...

Внучка сейчас живёт у меня — из-за этого я переругалась и с сыном, и с невесткой. Они сами вырастили совершенно беспомощную девицу, которая даже макароны сварить не может, а потом выставили её в самостоятельную жизнь. Ну кто так делает? Аня росла очень домашней девочкой, потому что её мать, Вера, тряслась над дочерью и бежала выполнять любое её желание. А вот от внешнего мира она её тщательно ограждала: внучка не гуляла одна даже в старших классах, потому что мать внушала ей, будто ничего хорошего в этих прогулках нет, а вот неприятности можно огрести полной ложкой...