Жужжащие истории

Весной 1850 года жители Чикаго с любопытством разглядывали новую вывеску в деловом квартале: огромный черный глаз на золотом фоне и надпись "Детективное агентство Пинкертона". "Мы никогда не спим" – гласил девиз под вывеской. Прохожие посмеивались: кому нужен частный сыщик в городе, где даже полиция не всегда знает, чем заняться? Никто не догадывался, что этот глаз станет символом целой эпохи, а имя Пинкертона войдет в историю как синоним слова "детектив". Сыщик поневоле В захолустном городке Данди,...

Париж, 1809 год. В кабинет шефа полиции по уголовным делам вошёл необычный посетитель. Огромного роста, с пронзительными зелеными глазами, внешне неуклюжий, но двигающийся с кошачьей грацией. Господин Анри, начальник парижской полиции, невольно подался назад, он узнал этого человека. Перед ним стоял Эжен Франсуа Видок, знаменитый преступник, за чью голову была назначена большая награда. – Не спешите звать охрану, месье, – негромко произнёс Видок. – У меня есть предложение, от которого вы не сможете отказаться...

Декабрьская ночь 1916 года выдалась в Петрограде промозглой. Нева, закованная в гранит, дышала холодом, а редкие фонари на набережной отбрасывали причудливые тени на стены особняков. В одном из таких знатных домов, принадлежащем князю Юсупову, разыгрывалась драма, финал которой мог изменить ход российской истории. Тогда, в ту злополучную ночь, никто не мог предположить, что обычное по меркам того времени преступление, станет предметом вековой загадки. Загадки трёх пуль, трёх стрелков и трёх разных пистолетов...

В пыльных подвалах Канцелярии, среди груд конфискованного имущества, два года пылилась удивительная библиотека. Двести тридцать семь книг — целое состояние по меркам XVIII века. Но никто не спешил их забирать. В эпоху, когда чтение считалось занятием подозрительным, даже императрица Анна Иоанновна предпочла взять из имущества опального графа Мусина-Пушкина попугаев и розовые кусты, но не книги. А между тем эта библиотека могла рассказать о своем владельце больше, чем все доносы и протоколы допросов...

Январское утро 1678 года выдалось на редкость промозглым. В Посольском приказе, где обычно стояла чинная тишина, нарушаемая лишь скрипом гусиных перьев, сегодня разносились громкие голоса. Молодой английский посланник Иван Гебдон-младший, краснея лицом, тщетно пытался добиться своего: — Помилуйте, господа думные дьяки! Неужто славное английское купечество не заслужило хотя бы малой толики прежних привилегий? Дьяк Ларион Иванов, прищурив острые глазки, разглядывал раскрасневшегося иноземца с плохо скрываемым удовольствием...

2 марта 1500 года тринадцать португальских кораблей под командованием Педру Алвариша Кабрала отправились из Лиссабона искать новые пути к пряностям Индии. Во время шторма один из кораблей, которым командовал Диего Диас, отбился от флотилии. Блуждая в поисках убежища от непогоды, Диас наткнулся на неизвестный остров. То, что португальцы увидели, поразило их воображение. Величественные горы, покрытые тропическими лесами. Долины, полные удивительных созданий. Местные фрукты оказались настолько сладкими, что один из членов экспедиции записал в дневнике: "Даже райские кущи не могут быть прекраснее"...

Золотая корона давила на голову, словно все грехи прошлой жизни разом превратились в драгоценный металл. Пурпурная мантия, расшитая жемчугом и сверкающая самоцветами, казалась тяжелее, чем все побои и унижения, перенесенные в юности. Но Феодора стояла прямо, глядя на ликующую толпу с высоты дворцовой террасы. Константинополь у её ног бурлил, как котёл с похлёбкой на жарком огне. Одни славили новую императрицу, другие шипели, как змеи: "Как, как эта…взошла на трон?". Впрочем, последние старались говорить тише, новая владычица славилась отменным слухом и не менее отменной памятью на обиды...

Петербург, ноябрь 1872 года. По Невскому проспекту спешили чиновники, открывались лавки, гуляли барышни с зонтиками. Внезапно прохожие отпрянули в стороны - посреди улицы штабс-капитан Квитницкий с саблей наступал на полковника Хлебникова. — За честь моего мундира ответите! — крикнул Квитницкий и нанёс удар. Подбежавший патруль скрутил штабс-капитана. Тот не сопротивлялся, только усмехнулся. Он добился своего, четыре года унижений и травли закончились. Пусть теперь судят, пусть наказывают. Главное то, что он больше не позволит топтать свою честь...

Московское утро 6 июня 1744 года выдалось на редкость промозглым. Тяжелые свинцовые тучи медленно ползли над древней столицей. В доме французского маркиза де Ла Шетарди ещё спали, лишь мерное тиканье часов нарушало тишину. Внезапно входная дверь содрогнулась от мощного удара. На пороге появился начальник Тайной канцелярии генерал Андрей Ушаков, а за его спиной толпились еще несколько важных господ с каменными лицами. — Просыпаемся, господин бригадир! — рявкнул Ушаков так, что слуги маркиза вжали головы в плечи...

В морозное утро 1821 года граф Федор Толстой впервые в жизни почувствовал, что его меткая пуля может стрелять в обе стороны. Над колыбелью его первенца склонился священник, шепча последние молитвы, а в соседней комнате графиня Авдотья билась в рыданиях. Федор стоял, вцепившись побелевшими пальцами в спинку кресла. Человек, «державший на мушке одиннадцать жизней», впервые ощутил, как прицел судьбы наводится на него самого. В кабинете, среди причудливых алеутских масок и диковинного оружия, лежал потрепанный кожаный синодик...

Осенним днем 1499 года в королевских покоях Блуа раздался долгожданный детский крик. Король Людовик XII, девять месяцев молившийся о наследнике, ворвался в комнату и застыл у порога. Вместо желанного сына в колыбели лежала крошечная девочка. — Дочь, — процедил король сквозь зубы, словно выплёвывал горькое лекарство. Королева Анна Бретонская, ещё бледная после родов, прижала к груди новорождённую: — Мы назовём её Клод, в честь святого, которому я молилась о ребёнке. — Молитесь теперь о сыне, — бросил король, разворачиваясь к выходу...

Летом 1881 года Лондон содрогнулся от скандала, по сравнению с которым меркли все светские сплетни сезона. Баронесса Анджела Бердетт-Кутс, "самая великодушная женщина Англии" по словам самой королевы Виктории, в возрасте 67 лет выходила замуж за 29-летнего Уильяма Бартлетта. В день свадьбы у Вестминстерского аббатства собралась огромная толпа. Светские дамы, прикрываясь веерами, шептались о "старой дурочке, потерявшей голову от молодого проходимца". Джентльмены многозначительно качали головами, подсчитывая в уме миллионы баронессы...